Лось 3

Князь Сомов, погрязший в делах Специального полка, регулярно справлялся о моем здоровье — давно не оставившему службу дедуле было тяжело тащить новую нагрузку. Капитан Иголкин… ну, я прекрасно представлял, сколько можно ожидать помощи от Иглы. Основной воз тянули лейтенанты Гайнова и Юрьев, уже изнемогая от свалившихся на их голову дел. Забелина помогла с людьми, но присланные ею кадры могли оттянуть на себя часть административных забот, и то отнюдь не все. За одну только техчасть волноваться не приходилось — пока в КБ есть Воронин и Кудымов, девятки будут отрабатывать на все сто.

И, как бы мне ни хотелось провести время реабилитации с Натали, ранним солнечным августовским утром, опираясь одной рукой на тяжелую трость, а другой — на локоть княжны, я покинул госпиталь, отправляясь на аэродром к высланному самолету.

— Значит, только через месяц? — в который раз переспросила девушка, прижимаясь ко мне в машине.

— Если не придется приехать сюда по службе, то да. Зато потом — на целую неделю! Два дня в госпитале и пять — в твоем распоряжении.

— Скорей бы! — вздохнула подруга.

— Выйдешь за меня замуж? — спросил я, разворачивая ее к себе, — Не сейчас, а когда я хотя бы чуть-чуть оклемаюсь? Через полгода, после Рождества?

— Знаешь, я так и набралась смелости тебе рассказать кое-что…

— У тебя кто-то был, пока мы расставались? Плевать!!!

— Нет! — перебила она меня, положив пальцы на губы, аккуратно поцеловал пойманную ладонь, — Не то! Совсем не то! Я не хотела заводить этот разговор в больнице, где постоянно столько ушей, не хочу сейчас… — она взглядом указала на затылок водительницы, от которой уже пёрло любопытством, — Давай вернемся к этому разговору в следующий раз, ладно? Он очень смущающий для меня…

Поднимаясь по шаткому трапу, оглянулся сквозь рослых сопровождающих на кортеж у полосы. Даже через десяток метров до меня доносилась родная волна любви, идущая из второй машины. Что примечательно, к ней примешивалась подобная же волна из третьей, приправленная нотками ревности. И оттуда же тянуло раздражением и задумчивым расчетом.

Глава 4

— Что это? — спросил я у Гаи, глядя на сунутый мне под нос листок.

— Моё прошение на увольнение. Без твоей визы генерал его даже рассматривать не станет.

— И почему?

Встать из-за стола — такое простое действие, но теперь оно выливалось в несколько под-действий: толкнуться ногами и проехаться на стуле двадцать сантиметров до стены, при этом постараться не попасть сточенными ножками в щели между паркетинами, неловко схватить трость, уронить ее, скрипя, кряхтя и матерясь (в присутствии Инны — только про себя), дотянуться и поднять, водрузить тело в вертикальное положение… целый эпик-квест!

— Так почему? — снова задал вопрос, обойдя стол и встав рядом с Зайкой.

— Тушку списывают вчистую… а я… я слишком устала…

Гая несколько раз шмыгнула носом и бросилась мне на грудь — плакать. Заливая слезами китель, она бессвязно вываливала на меня свои переживания, а я тихо радовался, что стол удачно подвернулся под зад — иначе бы накачанное девичье тело снесло бы меня нахрен. Трость с гулким стуком выпала из рук и закатилась под сейф. Проводил ее грустным взглядом — как теперь доставать? Впрочем, у меня теперь целых две постоянные помощницы-адъютантски-телохранительницы, могу им приказать, заодно полюбуюсь — зад у Тони вполне ничего себе так. Всё равно большего с ними позволить себе нельзя, хотя девицы очень даже намекали. Но я же не совсем долбоёб, чтобы связываться с протеже Русланы Евгеньевны!

— Тушка, она же сильная… очень сильная… не чета мне… она Сергея подомнет… — продолжила стенать мне в плечо Гая.

«Вот очень сомневаюсь, что кто-то сможет поставить Младшего под каблук — этот тихушник скорее сам всех построит…»

— Он ведь уже дважды нас замуж звал, только она не соглашалась и мне не давала… а теперь… теперь у нее причин упираться нет… Он на ней женится, а на мне — нет…

И вновь про себя не согласился — моя эмпатия твердо настаивала: из двух Заек Сергей всегда выделял Инну сильнее. К Тушке он в итоге тоже не остался равнодушным, но любил — любил именно Гаю.

— Она же сейчас такая беспомощная…

Да ни хрена не беспомощная — заходил я к ней в палату несколько раз: последние дни уже носилась — только шум стоял. Я на ее фоне казался себе инвалидом (и пока что являлся им по сути). Конечно, при Младшем Наташка притворялась бледной немощью — хотя Серый вряд ли велся на ее спектакли. Он сам подругу не обсуждал — это Костик, пока они миловались, забегал и делился со мной сплетнями. Дерьмовый все же из него телохранитель в итоге вышел — может быть по физухе Старший и подрос, но обсуждать дела клиента с посторонним?.. И он явно завидовал положению брата: отец один, а такие разные судьбы. Раньше это не бросалось в глаза, зато теперь, когда Забелин полноценно закопался в придворные интриги, стало заметно.

— Он ме-ня бро-о-о-оси-и-и-т…

— Господи, Инна! — чуть встряхнул погрязшую в жалости к себе девушку.

— Ме-ня-я да-же ты-ы-ы… бро-о-о-осил… — еще пуще заголосила она.