Лось 2

Авдотья, которая прибыла раньше нас и уже ожидала на полосе в новеньком джипе, вынужденная тащиться с общей скоростью, на каждом КПП недовольно бурчала себе под нос, затихшая Арина о чем-то истово молилась, а я, не рискуя показать своей суеверной тревоги, молчал и глазел по сторонам. И лишь когда отворот на карьер остался позади, шумно выдохнул: "Итицкая сила, не все так плохо!" "Жим-жим" перешел обратно в стадию мелкой вибрации.

Сегодня выбор тварей лег на мукомольный завод. Насквозь мирное производство, если не помнить, какой шикарный объемный взрыв может дать подвешенная в воздухе мучная взвесь. А белые клубы, не имеющие ничего общего со снегом, начали попадаться задолго до самого завода — навстречу нам пылили и пылили муковозы, присыпанные белым налетом грузовики с демонтированным оборудованием, такие же испачканные легковушки. А ведь размоченная снежком мука потом так просто не смоется, вдобавок забьет и намертво заклеит автомобильные фильтры, весь техпарк в следующие дни наверняка ждет генеральная чистка! Причудливые зигзаги мыслей, выхватывающие абсолютно неважные детали — какое мне дело до грядущих проблем эксплуатации чужого транспорта? — неплохо отвлекали от тяжелеющего эмофона Ногайской.

Промахнуться мимо широко распахнутых ворот было невозможно — весь поток техники с дороги прямым ходом шел на территорию завода, уже превратив некогда нормальный асфальт в непонятные ошметки. А вот как сумела сориентироваться Авдотья, чтобы вывернуть между цехами точно к зданию с водруженным над входом флажком Ногайских — это ее личная тайна. Впрочем, разгадка могла быть совсем простой — ей могли дать точную инструкцию до встречи с нами.

— Тебе сюда нельзя! — Ведьма остановила мое движение к двери и широким взмахом указала в противоположную сторону, — Штаб с наблюдательным пунктом обычно устраивают где-то там, тебе туда.

Показав направление, Арина чеканящим шагом поспешила внутрь, но я догнал и развернул, ухватив за плечо:

— Ни пуха, ни пера! — пожелал и прижался своими губами к искусанным и даже немного кровящим губам женщины.

— К черту! — решительно оттолкнула меня она, — Иди!

Двести метров до наблюдательного пункта неожиданно превратились в несколько километров: сначала какой-то майор, не глядя на род войск, пристроил командовать демонтажем оборудования, и я, как оглашенный, носился между срочницами, срывая голос в управлении погрузкой. Потом пришлось почти до ворот помогать толкать заглохший тягач. Дальше, матерясь на "тревожников" (военные что-то нахимичили и свет на всем заводе вырубился почти на час), провожать к затихшим трансформаторам приехавшую бригаду электриков (электричек?..), благо расположение стратегических объектов заставила срисовать намертво вколоченная в голову инструкция по рекогносцировке на местности. Добравшись, наконец, до оцепленного наскоро сооруженного помоста, судорожно стал соображать — а как я попаду внутрь? Пропуска-то у меня нет! Но смутно знакомая капитанша, стоящая на карауле, поприветствовала по имени и освободила проход на сколоченную из деревянных паллет лестницу, тут же заступив движение кому-то, попытавшемуся пройти следом.

— Пропуск! — рявкнула она мне за спину.

— Прошу! — раздался позади спокойный голос, — Разрешите поинтересоваться, а почему вы не спросили пропуск у капитана?

— В-в-в…

— Ну-ну, голубушка, не надо! Вы же видите, на мне нет формы! — остерегаясь насажать заноз, я поднимался медленнее обычного, поэтому хорошо слышал ведущийся позади обмен фразами, — Так почему же?

— Капитана Лосяцкого я знаю в лицо, господин генерал!

— Капитан Лосяцкий? Интересная у меня, однако, компания на сегодня. Спасибо, голубушка!

Заметно шатающийся насест, обрешеченный и обшитый плексиглазом, на добрых пять метров возвышавшийся над зданием мукомольного цеха, пока пустовал — я оказался в нем первым.

— Здравия желаю, господин генерал! — обернулся я к поднимающемуся следом мужчине, названном генералом, узнавая в нем шпака, что так долго ехал на машине перед нами, — Разрешите представиться, капитан имперской безопасности Лосяцкий Михаил Анатольевич!

— Вольно, капитан! — доброжелательно кивнул мне появившийся в проеме сухощавый дедок в штатском, — Сегодня я в гражданском, можете обращаться просто — Петр Апполинарьевич, — от прозвучавших имени-отчества волосы на всех местах ощутимо привстали дыбом — "просто" Петр Апполинарьевич, он же генерал артиллерии в отставке князь Сомов, по совместительству еще являлся мужем и принцем-консортом императрицы Марии Четвертой. То есть совсем попросту — местным императором! Очень непубличная фигура, хотя по молодости, говорят, неплохо засветился в нескольких заварушках и был неоднократно отмечен наградами, из-за чего и стал женихом, а потом супругом будущей императрицы. По совсем непроверенным слухам — уточнить их кроме как у Серого мне не у кого, но и его я спрашивать о таком остерегался, — оставив ради нового брака молодую беременную жену.

— Не ожидали? — косо усмехнулся почетный пенсионер всея Руси, любуясь переменой красок на моем лице.