Лорна Дун

Потом Том начал кормить ее прямо из рук. Уинни не притронулась к овсу, который был заготовлен для других лошадей, хотя была изрядно голодна. Фаггус достал из своего мешочка какой-то порошок и смешал его с овсом. Когда я спросил, что он делает, Том только рассмеялся и объяснил, что добавляет лошади в корм «звездную пыль». Он внимательно наблюдал за Уинни, а когда она поела и напилась холодной воды, сам смастерил ей удивительной формы лежанку из соломы и перед уходом не забыл пожелать спокойной ночи.

Потом мы сидели у огня в большой комнате, и Том веселил нас, показывая самые разные игры. Все это время он курил, но совсем необычным способом. У него не было трубки. Он делал из бумаги маленькие трубочки примерно с палец длиной, острые с одной стороны, и острым концом клал в рот, а через широкий конец выпускал кольца сероватого дыма. Мы с Энни с удивлением смотрели на него. Я тоже захотел попробовать, но Том рассмеялся и сказал: «Тебе нельзя. Это не для мальчиков». Тогда Энни положила ему руки на колени и наивно спросила: «Значит, для девочек, да, кузен Том?» Лучше бы она не спрашивала. Том протянул ей острый кончик, она закрыла глаза и вдохнула. Одного вдоха было достаточно. Она закашлялась, да так сильно, что нам с Лиззи пришлось усердно колотить ее по спине, пока она не успокоилась.

Чтобы как-то загладить свою вину, Том принялся рассказывать нам интересные истории, но не про себя, а про других людей. Как ни странно, но нам казалось, что все, про кого он говорил, давным-давно нам знакомы, что его герои — это наши добрые друзья. Он ни разу не повторился, и как только один рассказ заканчивался, он тут же переходил к следующему. Он говорил, подражая голосам разных людей, при этом меняя лица, да так забавно, что я, Энни и Лиззи смеялись до слез, а у мамы даже лопнул новый поясок за десять пенсов. Из угла, где старушка Бетти Максуорти мыла посуду, то и дело раздавался оглушительный хохот.

Глава 12 Известный по заслугам

Хотя Том Фаггус был умным, благородным и знаменитым, я до конца так и не смог понять, должны ли мы относиться к нему с уважением или, наоборот, нашей семье следовало бы стыдиться такого родственника. Видимо, все зависело от того, в каком обществе мы находились. Например, перед мальчишками из Брендона я мог запросто хвастаться своим кузеном. Но вот в беседе с пасторами, судьями, которые иногда навещали наши места, или с торговцами из Порлока, короче, со всеми, кто имел какую-то власть и силу, мы старались не упоминать имени нашего кузена-разбойника.

Нашей задачей было не осуждать его, а приютить и успокоить, поскольку я считаю, что судить человека — во власти Божьей, а жалеть человека должен другой человек. Конечно, я не оправдываю его за его способы добывания денег, тем более, что это не делает чести и его родным. Но, тем не менее, следует учитывать, что сам он был беззлобным и только жизнь его складывалась таким образом, что дурные поступки уступили место хорошим. И дабы вам понять Фаггуса, я хочу изложить его нелегкую судьбу, причем буду говорить о нем, не как о своем родственнике, а просто как о человеке без прикрас и лишних выдумок.

У Тома было много причин ожесточиться на этот мир, и все-таки даже те, у кого он отбирал деньги, соглашались, что это был милейший человек. Он часто сам расплачивался за наемные экипажи, если успел ограбить тех, кто в них сидел, чтобы не создавать людям еще одно неудобство. Том был кузнецом в городе Нортмолтон в графстве Девоншир. Это дикое место на самой окраине Экзмура. Многие удивлялись, как такой благородный человек мог вырасти среди тупиц и невежд Нортмолтона. Он не только умел читать и писать, но и владел участком земли стоимостью в сто фунтов, имел отару в двести овец и тридцать коров. Оставшись сиротой почти во младенчестве, он рано начал работать, и вскоре так ловко научился подковывать лошадей, что кузнецы из Барума побаивались потерять своих клиентов. И действительно, Том даже получил первый приз за свое мастерство на севере Девоншира, за что многие так никогда и не смогли его простить.

Этого я тогда понять не мог, а объяснялось все просто — человеческой завистью. Так или иначе, но буквально через месяц после этой победы у Тома начались серьезные неприятности, как раз в то время, когда его дело набирало силу и он собирался жениться. Его невеста была из Саутмолтона (по-моему, дочь конюха, а звали ее Бетси Парамор), отец ее уже дал согласие на брак. Том хотел выглядеть на свадьбе как можно представительнее и поэтому выписал лучшего портного из Экзетера, которого и поселил у себя в доме на втором этаже. Свадебное платье для Бетси было уже готово (за которое его тоже потом ругали, как будто это Том во всем виноват) — вдруг неожиданно против него были собраны документы и переданы в суд.