Лоренцо

«Последние несколько дней я пытался, приятель. Если бы я мог, я бы это сделал. Это дело интригует меня больше, чем все, над чем я работал за последние десять лет. В нем участвовал кто-то очень высокопоставленный, чтобы запечатать эти записи так, как он это сделал. Они неприкасаемые. Мне самому интересно, кто за этим стоит».

«А как же отец? Майк Малкахи? Где он сейчас? У него есть такая власть?»

«Он умер четыре года назад. Обширный сердечный приступ. Он был начальником полиции, с наградами и уважением. Но все равно, у него определенно не было такого влияния».

Мои руки сжимаются в кулаки, и я падаю в огромное кожаное кресло за столом. «Ради всего святого».

«Извини, у меня больше нет для тебя информации, приятель. Я продолжу копать, может, еще что-нибудь найду».

«Хорошо», — говорю я со вздохом. По крайней мере, теперь я знаю больше, чем час назад. И не то чтобы мне нужны были дополнительные доказательства того, что Брэда Малкахи нужно стереть с лица земли, но они у меня есть. Больной, извращенный ублюдок. Я даже не могу представить, что случилось с его младшей сестрой.

«Мне нужно на несколько дней уехать в Абу-Даби», — говорит он с драматическим вздохом. «Этот нефтяник заставляет меня работать за мои деньги. Но я вернусь к этому, как только вернусь домой».

Я благодарю его и заканчиваю звонок, в голове у меня больше вопросов, чем когда-либо. Мне нужно выпить, черт возьми. Или, может быть, мне нужно совсем другое отвлечение.

Мия открывает дверь, ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня. «Мне ж-жаль». Ее щеки заливаются румянцем, а голос становится тише. «Я думала, тебя нет дома. Я вернусь позже».

«Не будь смешной, Мия», — резко говорю я, резче, чем намеревался, но откровения Лайонела держат меня на грани нервного срыва.

Она хмурится, расправляя плечи, прежде чем войти в комнату. «Тебе не обязательно быть таким грубым. Я была вежлива», — отвечает она отрывистым тоном. Она идет к куче коробок, где она работала, ее движения напряжены, а вся ее манера поведения холодная и отстранённая. Ничего похожего на женщину, которая провела последние несколько недель в этом доме. Та Мия, которую я узнал, всегда полна тепла, ее редко можно увидеть без улыбки на лице.

Волна вины прокатывается по моему животу. Сколько раз она заставляла себя быть худшей версией себя, чтобы удовлетворить этого мудака?

Я отодвигаю стул и иду на ее сторону комнаты. Она едва смотрит на меня, сосредоточившись на стопке книг перед собой. «Ты избегала меня, Мия?» Румянец на ее щеках сползает вниз по шее.

Несколько секунд я думаю, не отмахнется ли она от меня, но она смотрит мне прямо в лицо, полна уверенности и неповиновения, от которого вся кровь в моем теле устремляется на юг. «Я просто давала тебе пространство, вот и все. Я думала, тебе будет лучше работать здесь одному».

Моя челюсть сжимается. Я должен сказать ей, что это правда. Это должно быть правдой. Но это не так. «На самом деле, я немного скучал по тебе».

Ее глаза искрятся таким безудержным счастьем, которое должно заставить меня развернуться и выйти из этой комнаты, не оглядываясь, но я не могу оторвать от нее взгляда. В этих каре-зеленых глазах есть что-то магнетическое. Но это чисто платоническое. Что плохого в том, чтобы наслаждаться обществом красивой женщины, когда между нами ничего никогда не произойдет?

«Ты скучал?»

«Полагаю, я привык к твоему фоновому шуму», — говорю я, пожимая плечами. «Здесь тихо без тебя».

Я вижу, как ее горло подпрыгивает, когда она сглатывает. «Я знаю, что слишком много говорю», — говорит она. «Брэду это не нравилось. Он всегда говорил мне прекратить болтать. Иногда мне казалось, что это делало ситуацию ещё хуже». Ее смех полон самоуничижения и смирения.

Кипящая злость кипит у меня под кожей. Я чертовски ненавижу, что ее бывший муж-придурок разговаривал с ней таким образом. Я ненавижу, что он когда-либо заставлял ее чувствовать, что она не идеальна такой, какая она есть. «Ты говоришь ровно столько, сколько нужно, Мия».

Она впивается зубами в свою полную нижнюю губу, в уголках ее глаз появляются морщинки. «Теперь я знаю, что ты просто стараешься быть любезным». Она тихо смеется. «Я знаю, что я болтушка, так что можешь сказать мне, если я говорю слишком много. Всё в порядке, честно».

«Может быть, в будущем мне стоит быть менее заносчивым», — предлагаю я.

«Я на самом деле не избегала тебя, Лоренцо. По крайней мере, не так, как ты думаешь. Я просто думала, что ты не хочешь, чтобы я была здесь, и это твое пространство. Я гость. Кроме того, ты не был на ужине последние несколько вечеров. Ты избегал меня?»

Мне не очень хочется говорить ей, что я чувствую себя виноватым из-за того, как я с ней разговаривал, поэтому я лгу. «Я был занят».

«Ну, я немного скучала по тебе за ужином», — тихо говорит она, и румянец на ее щеках становится еще гуще.

Мой пульс подскакивает. Я прочищаю горло и меняю тему. «Ты знаешь что-нибудь о том, что у Брэда есть сестра?»

Ее брови сошлись на переносице. «Нет. У него нет сестры».