Лоренцо Великолепный

Надо сказать, что положение всех действующих лиц этого дипломатического балета было по-своему ненадежным и неустойчивым. Лодовико Моро номинально не был властителем Милана, так что племянник в любой момент мог от него избавиться. Папа мог внезапно умереть, а его преемник полностью поменять политику. Венецианская республика становилась тем опаснее для соседей, чем меньше на нее напирали турки. В этой ситуации Флоренция, где оппозиция казалась обезвреженной, выглядела, напротив, очень надежным партнером. Она пользовалась поддержкой Людовика XI, а король представлял угрозу Неаполю, потому что Франция всегда могла вновь натравить на него анжуйцев. Кроме того, Флоренция дружила с Турцией (напомним, что Мехмед II выдал Бандини, убийцу Джулиано). Наконец, Лоренцо, хотя и ходили слухи о его финансовых затруднениях, вел себя в Неаполе как щедрый вельможа, много тратил на пиры и праздники, даже снабжал приданым бедных девиц и освободил от каторги сотню узников, выдав каждому по десять золотых флоринов и одежду.

Такой человек, щедрый и храбрый на людях, осторожный и дотошный в тайных переговорах, не мог не вызвать симпатии неаполитанского монарха, который умел подмечать и использовать качества окружавших его людей.

Подписание мира между Флоренцией и Неаполем

Фердинанд решил перешагнуть через многочисленные затруднения и заключить мир сразу, как только 27 февраля пришло принципиальное согласие из Рима, о чем он известил Лоренцо Медичи. Той же ночью, не дожидаясь письменного составления договора, Лоренцо сел на королевскую галеру и отплыл в Гаэту.

Его неожиданный отъезд походил на бегство. На самом деле это была часть хитроумного спектакля, согласованного с Фердинандом. Сикст IV действительно согласился на мир, но требовал, чтобы прежде его подписания Лоренцо явился в Рим с покаянием. В случае же отказа королю Фердинанду предписывалось взять Медичи пол стражу и отправить в Рим под конвоем. В порыве гнева папа объявил, что не сложит оружия, пока Лоренцо не покинет Италию — Антонин Чичинелло, посланник Фердинанда при папском дворе, слышал это собственными ушами.

Позволив Медичи отъехать, неаполитанский король избавился от необходимости ослушаться папу и в то же время мог оформить трактат по своему усмотрению. Достаточно было того, чтобы Лоренцо передал свои права и полномочии доверенным лицам. Так он и сделал 6 марта в присутствии судьи по договорам Анджело Бонтемпо и государственного нотариуса в Гаэте Никколо Кастаньолы: назначил своими представителями для подписания договора с Неаполем герцогиню Калабрийскую Ипполиту Арагонскую и начальника своей канцелярии Никколо Микелоцци. 13 марта они с неаполитанским королем и представителями других воюющих сторон, в том числе папского посланника Лоренцо Джустини, парафировали мирный договор. В тот же день Лоренцо после опасного плавания сошел на берег в Ливорно. Буря, писал он Микелоцци, была такая, что он не на шутку испугался. Но триумфальное возвращение вознагра­дило его за все. Прием, оказанный ему, был достоин перенесенных испытаний. Его приветствовали у ворот Пизы и в самом городе, где он остановился по пути. С ликованием встретили Лоренцо и во Флоренции. Все горожане бросились ему навстречу, обнимали его и протягивали свои руки для рукопожатия.

Подлинные ратификационные грамоты доставили во Флоренцию 20 марта. 25-го числа, в день Благовещения, считавшийся во Флоренции первым днем нового года, мирный договор был торжественно оглашен.

Договор был оформлен как новый оборонительный союз на двадцать пять лет, заключенный между папой, королем Неаполитанским, Миланом, Флоренцией и Сиеной. Было предусмотрено, что к нему могут присоединиться Венеция и Феррара. Мир оказался выгоднее для Милана, чем для Флоренции. Возвращение оккупированных городов было предоставлено доброй воле Фердинанда. О Сарцане не упоминалось вовсе. Защита синьоров Романьи не гарантировалась. Лоренцо должен был лично предстать перед папой с просьбой о прощении себе и всему городу.

Когда флорентийцы познакомились с документом, их восторги сильно поутихли. Народ, писал Ринуччини, 

«заподозрил, нет ли в договоре многих тайных статей, не приносящих ни пользы, ни чести сему несчастному граду».

 И действительно, мир не был ни славным, ни надежным. Он дорого обошелся: с герцогом Калабрийским, сыном короля Неаполитанского, пришлось заключить небывалый кондотьерский контракт на 60 тысяч флоринов в год.

Герцог поселился в Сиене и, благодаря раздорам местных жителей, стал ее полновластным хозяином. Опасность, что с этой базы солдаты, содержащиеся на флорентийские деньги, под каким-либо предлогом нападут на флорентийские земли, была велика и очевидна. Лоренцо был вынужден отпустить Пацци, содержавшихся под стражей в крепости Вольтерра, то есть дать свободу людям, вне всякого сомнения, жаждавшим мщения. Рано или поздно они могли вновь стать опасными.