«Лорелея» (СИ)

Мужчина крепче ухватил её за поясок и сжал его в кулаках. Мизуори напряглась, ожидая порции новых мучений. С шумными выдохами Ричард принялся насаживать её на себя резко, вбиваясь до звонкого шлепка. Ни о какой плавности больше не шло и речи. Девушка заметалась на члене в попытке соскользнуть, отодвинуться или хотя бы отсрочить новый болезненный толчок. Её вернули на место и намертво придавили к бревну своим весом. Вибрация с одной стороны, от которой никуда не деться, и неудержимый напор насилующего её анус Ричарда – с другой. Боль от придавленных конечностей, бешено сокращающееся влагалище и сжавшийся анус, принявший в себя огромный мужской член, заставили её кончить и разрыдаться.

Ричард не останавливался. Не имея возможности отвести таз от настойчивой вибрации, Мизуори кричала. Чувствительный после оргазма клитор требовал покоя. Горящий огнём задний проход также легко вмещал Ричарда. Ей казалось, что он выворачивает её наизнанку.

– Я потом дам тебе посмотреть сегодняшнюю запись. Уверен, ты великолепна даже в таком положении, – прохрипел ей на ухо насильник. В кишечнике растекалась горячая жидкость, от которой защипало каждый дюйм повреждённого грубым сексом кишечника, но Ричард не торопился выходить из неё и сделал ещё несколько толчков.

Они замерли. Ричард – с введённым до упора членом в заднице Мизуори, и девушка – зажатая между мужчиной и огромным вибратором, который продолжал ласкать её промежность. Она трепетала от ощущений и старалась не дышать. Влагалище содрогалось от жужжащих внутри приборчиков и давящего на них крупного члена в заду. Болезненная дрожь от нагревшегося бревна заставляла её плакать и вскрикивать. Но Ричард был неумолим. Он лежал на ней сверху, не давая и шелохнуться. Кляп мешал говорить и попросить о пощаде.

Она не могла это больше терпеть. Раздражённый вибрацией клитор, не получив отдыха, отреагировал болезненным горячим возбуждением. Девушка забилась под мужчиной, на что он только крепче пригвоздил её к месту. Напряжение накапливалось внутри по капле, пока не взорвалось, и волны прокатились по всему телу. Мизуори подскочила и вскрикнула. Анус сжался, доставляя Ричарду новую порцию удовольствия. Мышцы влагалища свело мощным спазмом, который быстро стимулировал стеночки по всей длине.

И только тогда Ричард вышел из неё. Член с чавкающим звуком выскользнул. Внутри появилась блаженная пустота, мышцы расслабились, ничем боле не тревожимые. Осталось только жжение от растекающейся внутри спермы по порванным стеночкам.

Тяжесть чужого тела пропала, и Мизуори тут же отодвинула таз от бревна. Тело всё ещё потряхивало от пережитого и от напряжения в затёкших мышцах. Резь в натёртых до крови руках под верёвками уже не ощущалась так остро.

– Хорошая девочка, – Рик потрепал её по влажным от пота волосам и вышел за дверь. Мизуори осталась привязанной к бревну несчастно смотреть ему вслед, вздрагивая и попискивая каждый раз, когда натруженный клитор касался рабочей поверхности вибратора.

***

Во рту до сих пор стоял горько-солёный вкус спермы. Девочка шмыгнула носом, глядя на себя в зеркало, и снова расплакалась. Чёрные глаза смотрели несчастно, веки опухли. Множественные укусы и засосы на белой коже без капли загара. На скуле наливался огромный синяк – наказание за то, что посмела воспротивиться пытке и укусить. Ухоженные некогда волосы торчали во все стороны, слипшиеся и испачканные мужским семенем. Её не один раз дёрнули за них, и почти каждый норовил намотать локоны на кулак, чтобы лучше направлять её голову для заглота. А потом и вовсе окружили толпой, чтобы спустить ей на лицо и волосы. Мизуори выплюнула слюну в раковину и снова прополоскала рот. После вязкой смазки собственная слюна вызывала омерзение и глоталась с трудом.

Горло саднило. Воспоминания подкинули недавнюю сцену о том, как головка члена упирается ей в глотку, как Мизуори кричит, но рвётся только гортанное хлюпанье и глотающие стоны. Шестеро мужчин без перерыва имели её в рот. И пока один ждал, пока его член снова встанет, ею занимались остальные.

Чужие слова о её хорошенькой внешности и красоте вызывали нервную дрожь.

Мизуори уставилась в своё отражение. Покрасневшая, с опухшими глазами и сухими обкусанными губами, – даже в таком виде она была мила. Девушка зажмурилась. В своих бедах она винила только свою внешность. Если бы она родилась страшненькой и не ухаживала за собой, её бы не терзали так жестоко.

Девушка сжала кулачок и стукнула зеркало изо всех сил. Осколки со звоном посыпались в раковину, Мизуори отпрыгнула назад, запнулась в своих ногах и повалилась на пол. Из рассечённых костяшек брызнула кровь, заляпав белое короткое платьице. Мизуори обхватила ранки губами и высосала всю бегущую из них кровь, зализала порез и утёрла слёзы. Она неловко поднялась и доковыляла до раковины.