Лорд и леди Шервуда. Том 5

Робин вышел из дома и увидел Дэниса. Юноша сидел, привалившись к стене, сгорбившись и уронив голову на сомкнутые руки, и рыдал – отчаянно, безудержно, стараясь приглушить рыдания. Робин молча сел рядом и обнял Дэниса за плечи. Дэнис затих, медленно повернул к нему голову, и Робин даже в темноте увидел, что лицо Дэниса мокро от слез.

– Сейчас, крестный, – глухо сказал Дэнис и, проведя ладонью по лицу, отвернулся. – Сейчас я возьму себя в руки.

Робин сильнее сжал его плечи.

– Ну что ты, малыш! – сказал он и печально улыбнулся. – От меня можешь не таить ни слез, ни горя.

– Мужчина не должен лить слезы, – твердо ответил Дэнис, и его голос задрожал. – А я все время вижу перед собой отца, и слезы сами текут и текут! Мне так одиноко без него!

– Плачь, пока можешь, – с глубоким вздохом ответил Робин, привлекая юношу к себе. – Придет время, и у тебя не окажется слез, как бы ты их сам ни желал!

Дэнис прижался к его плечу и почувствовал успокоение от надежной силы, исходившей от Робина.

– Крестный, – сказал он не сразу, вспомнив слова Алана об ирландских преданиях, – ведь отец был достойным воином?

Из сжатых губ Робина вылетел отрывистый смешок. Дэнис заглянул в его лицо, но Робин не заметил взгляда. Глаза его были устремлены в даль, пока еще закрытую от взора Дэниса. Даль, в которую ушел Вилл. Дэнис увидел лишь глубокую скорбь на лице Робина.

– Твой отец, Дэнис, был лучшим из тех, кого я знал, – наконец сказал Робин. – Никогда и ни с кем не сравнивай его! Я всем сердцем желаю, чтобы ты походил на него.

– Я сам хочу того же, – эхом отозвался Дэнис и вновь помрачнел, – но я огорчил его, крестный, нарушив данное ему слово!

Робин улыбнулся и ободряюще потрепал Дэниса по руке:

– Вилл не сердился на тебя, малыш. Не печалься. Он понял, что впредь ты крепко подумаешь, прежде чем пообещать что-нибудь. А если пообещаешь, то уже не изменишь своему слову. И ему довелось увидеть сына мужчиной. Поверь, такой дар судьбы получает не каждый!

Дэнис благодарно склонил голову и надолго замолчал.

– Я верю в то, что он сейчас жив, просто ушел в иной мир.

– Так и есть, Дэн, – откликнулся Робин.

– Но мне не легче от этого знания! – с отчаянием воскликнул Дэнис. – И тебе тоже. Почему, крестный?!

– Почему?.. – задумчиво протянул Робин. – Потому что он там, а мы здесь, без него. Не знаю, рассказывал ли он тебе, но после гибели твоей матери Вилл виделся с ней во сне. Элизабет обещала ждать его на лугах Одина. И все равно он тосковал по ней непрестанно, помня о том, что однажды встретит ее вновь, чтобы больше не разлучаться. Но знание не умаляло его тоски. Точно так же оно не помогает и нам.

– Но в этом мире он умер? – настойчиво допытывался Дэнис. – Так ведь, крестный?

– Да, – ответил Робин, – но если тебе будет легче, считай, что он всего лишь ушел. Переход через грань миров длится недолго – нет разницы в том, каким словом его называть.

– Нет! Разница есть! – Дэнис невольно передернул плечами, вспомнив последние минуты отца, и с его губ тихим эхом слетело: – Смерть!.. Я раньше не представлял себе, до чего же она неприглядна! Отец уходил так тяжело, словно она пытала его, как заправский палач!

– Смерть… – и по губам Робина пробежала задумчивая улыбка. – Ты и сейчас не знаешь, какая она. Ее никто не видит, малыш, кроме тех, за кем она приходит. Мы с тобой видели, как умирают, но лик смерти при этом не открывался ни мне, ни тебе.

– Что теперь будет, крестный? – еле слышно спросил Дэнис. – Ты оставишь меня рядом с собой?

Услышав в его голосе волнение, Робин улыбнулся и потрепал юношу по волосам.

– Дэн, у меня нет сына. Он должен был родиться, но ты помнишь, что случилось тогда? – Робин посмотрел на Дэниса, и тот едва заметно кивнул головой. – Так вот, я люблю тебя, как любил бы родного сына. И Марианна, и Гвендолен тоже любят тебя, хотя ты порой и доводил Гвен до слез.

– Она плакала? – недоверчиво переспросил Дэнис: он никогда не видел слез маленькой, но безмерно гордой Гвендолен.

– О! Кажется, я выдал тебе ее сокровенную тайну! – протянул Робин и рассмеялся.

– Крестный, я сожалею о том, что дразнил Гвен! – горячо сказал Дэнис. – Обещаю, что больше она никогда не прольет из-за меня ни одной слезинки!

Склонив голову на плечо Робина, Дэнис снова надолго умолк. По его тяжелому вздоху Робин понял, что мысли Дэниса вернулись к отцу.

Дверь скрипнула: на пороге появилась Марианна. Подойдя к Робину и Дэнису, она опустилась на траву, поставила рядом три кубка и наполнила их вином из кувшина. В полном молчании они выпили вино в память о Вилле. На усталого Дэниса вино подействовало мгновенно, сильнее любого усыпляющего снадобья, и Робин отослал его спать. Дэнис пытался возражать, но сам почувствовал, что язык еле ворочается во рту, и ушел в дом. Робин и Марианна остались вдвоем.

Стояла теплая ночь. Неподвижный и влажный воздух предвещал перемену погоды к дождю. Марианна обвила руками ноги Робина и прильнула лбом к его коленям. Он медленно обнял ее в ответ и прижался лбом к ее макушке.

– Плохо, милый?

Робин с глубоким вздохом выпустил ее из объятий и потер лицо ладонями.