Лорд и леди Шервуда. Том 3

На ее ладони лежал золотой перстень с большим аметистом удивительно чистого розового цвета. Поверхность камня отливала шелком, а в его глубине переливались всполохи всевозможных оттенков розового цвета – от бледного, почти прозрачного до густого, приближавшегося к фиолетовой глубине.

– Узнаешь? – спросил Робин брата, указав взглядом на перстень.

– Конечно! – сказал Вилл и, осторожно взяв перстень с ладони Марианны, поднес его к глазам. – Любимое кольцо леди Ри! Она носила его не снимая.

Он вернул перстень Марианне и улыбнулся ей с пониманием и сочувствием.

– Его подарили матушке в благодарность за мое рождение, – сказала Марианна, надевая перстень на палец. – Она отдала мне его перед смертью, а я никогда не носила его, чтобы не огорчать отца видом его подарка и не напоминать о ее смерти.

Услышав слова Марианны, Робин и Вилл переглянулись, и Робин, помедлив, сказал:

– Мэри, это кольцо было подарено леди Рианнон действительно в честь твоего рождения. Но не твоим отцом, а нашим.

Марианна вскинула на Робина удивленный взгляд, и тот грустно улыбнулся:

– Леди Ри еще до твоего рождения все знала о нас с тобой и рассказала нашему отцу. Но ведь могло случиться всякое – беда, неосторожность, и ты могла погибнуть, —едва родившись. К счастью все обошлось благополучно, и отец в знак признательности подарил леди Ри этот перстень.

Значит, не сэр Гилберт преподнес леди Рианнон этот дар в благодарность за рождение дочери, и Марианна напрасно убрала его подальше, чтобы перстень не попался отцу на глаза. Наверное, и он сделал жене не менее ценный подарок, но не расставалась-то ее мать с перстнем, подаренным графом Альриком. Подношения мужа – отца Марианны – ничего не значили для леди Рианнон.

Заметив, как подернулись грустью глаза Марианны, и в точности угадав причину ее грусти, Вилл громко сказал:

– Мэриан, где твоя кружка? Если шериф приравнял тебя к нам, то, может быть, наш лорд позволит тебе и вино пить наравне с нами. А, братец? – и он лукаво подмигнул Робину.

– Пей, Мэри! – небрежно ответил Робин, одним глотком допивая вино, остававшееся в его кружке, и подставляя ее Виллу. – Первый и последний раз ты выходила без меня воевать с дружиной шерифа, и первый и последний раз ты сидишь со мной за столом в подобном месте.

– Почему? – удивилась повеселевшая Марианна и кивком поблагодарила Вилла, который подал ей наполненную до половины кружку с вином.

– Чтобы у тебя не появился вкус к подобному времяпрепровождению. Жене надлежит ждать мужа дома, а не бросать тень на свое доброе имя, появляясь с ним где попало.

– Бросать тень на доброе имя! Скажи, пожалуйста! – шепнул Статли на ухо Алану. – Признался бы честно: чтобы случайно не повстречаться с прежними подружками мужа!

Статли и Алан громко расхохотались и тут же поймали укоризненный взгляд Робина. Заставив друзей этим взглядом оборвать смех, Робин мрачно сказал:

– Ты мой родственник, Статли, и вместо того чтобы поддержать честь семьи, позволяешь себе неуместные намеки!

Вилл насмешливо посмотрел на Робина и несильно шлепнул его по руке:

– Что я слышу? Ты не от Джона ли набрался святости? А прежде, если помнишь…

– Не помню! – поспешно оборвал его Робин и вполголоса чертыхнулся. Встретившись глазами с Марианной, которая выразительно подняла бровь, он угрюмо сказал: – Вот поэтому тебе и не следует бывать в таком обществе, где после пары кружек вина начинают вести подобные разговоры.

– А ты вызови на поединок – меня или Вилла, – с усмешкой предложил ему брат.

– Много чести! – буркнул Робин.

Им принесли вторую перемену, и, расставив блюда на столе, служанка, шаловливо улыбнувшись, неожиданно уселась Робину на колени.

– Ты надолго в Хольдернесе? – ласково спросила она, обнимая Робина за шею, и поцеловала его в щеку, не стесняясь остальных.

Марианна достала из-за пояса нож и, не сводя прищуренных глаз с Робина и прильнувшей к нему девушки, стала играючи, но очень выразительно постукивать острием по столу. Робин в ответ привольно откинулся спиной на стену, ухмыльнулся и похлопал служанку по круглому боку. Друзья, глядя на девушку, Марианну и Робина, расхохотались.

– Крошка, – Робин с притворным вздохом сожаления расцепил руки девушки и ссадил ее со своих колен. – Я не один, вот моя жена.

Он указал подбородком на Клэренс, которая тут же приняла самый суровый вид.

– Ох, простите, мистрис! – с искренним испугом пробормотала девушка, предупредительно отодвигаясь от Робина. – Что же вы-то молчите?

– А! – Клэренс небрежно махнула рукой. – К нему всегда льнут девицы. Я уже устала говорить, что он мой муж.

– Неудивительно! Он у вас такой красавец! – с умилением вздохнула девушка, нехотя отводя взгляд от невозмутимого Робина, и столкнулась глазами с Марианной. Тут же забыв о неудаче, она радостно улыбнулась: – А ты, парень, еще милее! Ты, надеюсь, не женат? Или хотя бы оставил жену дома?