Лорд-Чародей

— Она говорит, что я убил своих мучителей, — сказала кошка. — Да, убил. Я наслал на них огонь и болезнь, которые лишили жизни их всех. Они это заслужили. Моя жизнь пятнадцать лет была сплошным мучением. Пятнадцать лет! Начиная с рождения и до того дня, когда я бежал от своих мучителей. Я пытался все забыть, оставить обиды в прошлом и, будучи обычным чародеем, не причинял им ни малейшего вреда, несмотря на ночные кошмары и массу возможностей для отмщения. Даже став Лордом-Чародеем, я не имел намерений отомстить им за те бесконечные мучения, что они мне причиняли. Шло время, я успешно исполнял свои обязанности, посылая благотворные дожди и солнечное тепло на Южные Холмы. Я отвращал ураганы, выслушивал доклады о находящихся в бегах преступниках и разыскивал по всему Барокану обратившихся ко злу чародеев. Но искушение отомстить становилось все сильнее. Я начал наблюдать за своими мучителями глазами птиц и зверей. Мне хотелось убедиться, что они сожалеют о своих преступлениях. Увидев, что они ни в чем не раскаиваются, я понял, что час возмездия настал. Мне сделалась невыносимой мысль о том, что за все свои мучения я плачу им прекрасной погодой и безопасностью. И вот, будучи в холодной ярости, я их уничтожил.

Наверное, я проявил бы мудрость, устояв перед искушением, но, если быть до конца честным, последние пять лет я впервые за все годы жил в полном мире с самим собой. Я был счастлив, думая о том, что все те, кто причинял мне зло в нежном возрасте, заплатили за свои преступления, и их грязные ноги больше не оскверняют землю, а дыхание не заражает воздух.

И вот теперь Ясновидица сотоварищи хотят меня убить. Но почему? Я больше никому не желаю зла. Я полностью удовлетворен. Я сделал то, что должен был, и у меня не осталось недругов. Так будем жить в мире.

— Ты убил невинных детей, — сказала Ясновидица. — Младенцев, беременных женщин, старух, свою родную тетю. Лерры взывают к отмщению.

— Я устранил язву с лица Барокана, и именно в этом, согласитесь, состоит долг Лорда-Чародея. Ни больше ни меньше.

— Дразнившие тебя дети не заслуживали смерти.

— Если ты называешь дразнившими детьми моих истязателей, то я не могу с тобой согласиться. Я не сделал ничего, что не заслуживало бы оправдания, и если вы хотите использовать это как предлог, чтобы выступить против меня, то я буду вынужден защищаться всеми доступными мне средствами. Но я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.

— Ты убил детей, которые еще не родились, когда ты покинул Каменистый Склон!

— Но их родичи были в числе моих мучителей. Кроме того, если бы я оставил детей в живых, они стали бы распространять бесстыдную ложь обо мне по всему Барокану.

— Выходит, ты убил их, чтобы не оставлять свидетелей? — спросил Крушила.

Кошка, ответив ему злобным рычанием, обратилась к Красавице:

— Я надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не позволить этим заблудшим людям сбить тебя с толку. Вспомни о смертельных опасностях, которые грозят тем, кто смеет выступать против меня, подумай о том, что я сказал. Я никому не желаю зла, но буду вынужден защищаться. Ну а теперь позволь мне на время исчезнуть, чтобы не калечить твою милую кошечку, челюсти и гортань которой не созданы для человеческой речи.

Взгляд кошки мгновенно изменился, она громко мяукнула и, соскочив с каминной полки, снова скрылась в соседней комнате.

Избранная Красавица тяжело вздохнула и спросила у Ясновидицы:

— Он нас все еще слушает?

— В данный момент — нет, — ответила та. — Но может снова начать, когда ему вздумается. Если не через кошку, то через паука или жучка, через мышь в стене или птицу на печной трубе.

— Мы обязаны его убить, — сказала Красавица. — И сделать это как можно скорее. Он — чудовище!

— Да, — сказала, изумившись ее горячности, Ясновидица. — Ты совершенно права.

— Особой нужды спешить нет, — заметил Вожак. — Чтобы добиться успеха, надо как следует подготовиться.

— Надо действовать быстро, — возразила Красавица, — пока он не вспомнил о других пережитых им в юности обидах, за которые следует мстить.

Крушиле показалась, что он заметил в глазах Красавицы какой-то странный огонек.

— Ближе к вечеру встретимся в постоялом дворе Каррега, чтобы разработать план действий, — задумчиво произнес Вожак.

— Я там буду, — сказала Красавица. — Мне надо упаковать кое-какие вещи и найти человека, согласного присмотреть за кошкой. Но в постоялом дворе я буду обязательно.

— Отлично! Превосходно! Итак, встречаемся сегодня вечером, — сказал Вожак, протягивая руку хозяйке дома.

Та, смутившись, ответила ему тем же.

— У гостеприимцев нет обычая пожимать друг другу руку, — заметила она. — Думаю, вам всем следует об этом помнить, пока вы находитесь в Зимовье.

— Благодарю тебя, — ответил Вожак, — это прошло мимо моего внимания.