Ломовой кайф

За ужином супруги и парой слов не перекинулись. Правда, в этом уже не были повинны всякие там воспоминания, а просто они придерживались известного правила: «Когда я ем, я глух и нем». Очень уж кушать хотелось. То, что прикатила Лариса, Юрка с Надькой за двадцать минут смели, если не меньше. После этого на них сразу накатила усталость и сонливость. Таран даже подумал, что им чего-нибудь подсыпали в еду — и хорошо, если только снотворного. Впрочем, подумать-то он подумал, но особо не взволновался. Так, между прочим отметил, что в принципе они могут завтра и вовсе не проснуться. Надька доплелась до кровати и, едва свалившись на подушку, тут же мерно засопела. Тарана хватило только на то, чтобы собрать посуду со стола, вывезти столик-каталку за дверь и добраться до другой койки. Плюхнувшись на свежее белье, Юрка к той непрошеной мысли насчет того, что им чего-нибудь подсыпали, отнесся совсем спокойно. Ну, не проснутся они, так не проснутся — значит, судьба такая.

Впрочем, на самом деле никто им ни снотворного, ни тем более яда в пищу не подмешивал. Просто организмы, пережившие сильный стресс, нуждались в успокоении и отдыхе. Вообще-то, по идее, Таран должен был до самого утра проспать, но тем не менее проспал он не так уж и долго. Во всяком случае, когда он открыл глаза, то за окошком было еще темно и в парке горели фонари.

Проснулся Юрка от какого-то странного ощущения, что в комнате, кроме него и Надьки, есть кто-то третий. Причем это ощущение было не тревожным, что было бы вполне естественным, а скорее волнующе-приятным. Таран приподнялся на кровати, огляделся. Комнатка была небольшая, мебели в ней стояло немного, и света от парковых фонарей в нее проникало достаточно. Поэтому никаких особо темных углов, где мог бы кто-то затаиться, тут не было. В этом можно было убедиться, даже не слезая с кровати. Тем не менее Юрка поднялся, прошелся по комнате, заглянул в санузел — и, конечно, никого не обнаружил.

Вроде бы все было в норме. Надька спокойно посапывала, во дворе у ворот нес службу охранник Налим, который время от времени покашливал. Юрка прилег обратно и собрался досыпать. Однако сон что-то не шел. Но это не было похоже на обычную бессонницу, которая, согласно рекламе, иногда одолевает людей, не платящих вовремя налоги. Таран почему-то гораздо больше опасался заснуть, чем провести остаток ночи без сна. И опять-таки вовсе не потому, что боялся каких-то злых супостатов, могущих проникнуть сюда, в комнату, и зарезать их с Надькой сонными. Нет, он испытывал примерно такое же чувство, какое испытывает маленький ребенок, всерьез верящий, что в ночь под Новый год приходит Дед Мороз и укладывает подарки под елочку. Такой ребенок может и до полуночи не заснуть, лишь бы подглядеть, как совершается это чудо.

Конечно, Таран давно уже не верил в Деда Мороза, на дворе и по календарю, и по погоде стояло лето, а потому он вовсе не ожидал, что тут появится хотя бы Санта-Клаус Или Пер-Ноэль. И подарков ему в данный момент никаких не требовалось, окромя возможности в самое короткое время унести отсюда ноги. Юрка позволял себе скромно надеяться на то, что Владимир Васильевич и тот, еще более высокий босс, которого Таран сильно опасался, все-таки милостиво дозволят молодой семейке убраться подобру-поздорову. А в общем, конечно, рассчитывать на то, что вот-вот произойдет некое приятное событие, было .против всякой логики.

Сказать точнее, Юрка на это необозначенное «приятное событие» не рассчитывал. Он его предчувствовал, хотя никаких рациональных объяснений этому предчувствию дать не мог. Более того, он никак не мог понять, чего он, собственно, ждет. Ясно, что не появления волшебника в голубом вертолете, который доставит ему пятьсот эскимо. Таран только-только согрелся и не нуждался в чем-либо прохладительном. Правда, от помощи волшебника он сейчас не отказался бы, но только в плане быстрейшего возвращения домой. А вертолетом из этих мест можно было только в Венесуэлу долететь, да и то с напрягом. Так что если уж приглашать волшебника, то не с вертолетом, а с трансконтинентальным авиалайнером.

Таран лежал-лежал, неизвестно чего дожидаясь и не понимая, отчего ему не спится, и вдруг вспомнил о Полине. Как ни странно, он только сейчас припомнил, что не знает, куда подевалась его недавняя повелительница.