Лола и любовь со вкусом вишни

Именно поэтому я еду на поезде в Беркли. Наверное! Однако, помимо всей это дребедени, меня терзают печальные мысли о стопке иллюстраций, которая нужна мне для изготовления платья. Не могу поверить, что я ее отдала. ВСЮ, ЦЕЛИКОМ! Не какие-нибудь «необходимые пять страниц», а шесть месяцев планомерной работы. О чем Крикет думает, когда просматривает ее? Я вспоминаю каждую залитую, разрисованную страницу, разукрашенную сердечками, записями и рисунками, и хочу умереть. Он, наверное, думает, что у меня мозги сделаны из теста.

Я должна ее вернуть.

Более того, записи нужны мне на этой неделе. У меня впереди еще куча работы по изготовлению платья. Поэтому, едва заканчиваются занятия в школе, я сажусь на поезд. Пригородные поезда выглядят куда симпатичнее тех, что курсируют по Сан-Франциско. Эти проносятся мимо станций с диким ревом, но на лицах их пассажиров вечно застывшее выражение скуки и усталости. Я тереблю свои очки в форме сердечек, наблюдая за тем, как за окном проносится грязная, индустриальная часть Окленда.

Я путешествую в одиночку. Ехать около двадцати минут, но, если учесть ожидание на станции и местный поезд, на котором мне пришлось добираться до этого поезда, я в дороге уже около часа. Не могу поверить, что Сент-Клэр проделывает этот путь каждый день. Теперь я понимаю, что он вечно не успевает доделать домашнюю работу. Ему приходится добираться до Анны – а потом и возвращаться обратно – часа полтора-два. Этот же путь проделывает и девушка, чтобы увидеться с ним в выходные.

Что скажет Крикет, когда я заявляюсь? Он знает, что это не ближний путь. Может, сказать ему, что я поехала сюда за винтажной одеждой и решила заодно заскочить к нему. Друзья ведь ходят в гости, не так ли? А потом можно будет случайно упомянуть о своих бумагах и забрать их. Да, сначала проявления дружбы, потом бумаги. Ведь ради этого я и еду.

Тогда почему ты не сказала об этом Максу?

Я съеживаюсь на своем кресле, стараясь отогнать этот вопрос как можно дальше.

Похоже, я под арестом только в том, что касается моего бойфренда. Когда я сказала сегодня Энди, что собираюсь к Линдси смотреть все серии «Мертвых до востребования», он даже не моргнул глазом. И дал денег на пиццу. Мне кажется, он испытывает чувство вины из-за Норы. Прошло уже полторы недели, но она как будто и не собирается съезжать. Прошлой ночью один из ее клиентов притащился погадать. Мы с родителями были уже в постели, когда кто-то вдруг начал лупить по дверному звонку с такой силой, словно это тревожная кнопка. Представляю, что нас ждет вечером, когда вернется Натан. Очередное выяснение отношений! Готова поспорить, Энди тоже предпочел бы есть пиццу и смотреть старые фильмы.

Даже не знаю, почему я не сказала ему, что еду к Крикету. Честно говоря, я не уверена, что Энди поймет меня правильно. А может, просто боюсь, что родители упомянут об этом в присутствии Макса. То есть когда-нибудь я конечно же расскажу все Максу. Когда будет уже абсолютно, абсолютно-абсолютно понятно, что мы с Крикетом просто друзья.

Когда нам всем будет комфортно друг с другом.

Я выхожу на станции «Беркли Даунтаун» и иду к общежитию. Благодаря Сент-Клэру, я знаю, в каком из них проживает Крикет. К тому же я распечатала карту из Интернета. Найти ее было не так уж и сложно, хотя какое-то время на это, конечно, ушло. Раньше мы с Линдси частенько захаживали сюда по выходным, чтобы пройтись по магазинам на Телеграф-авеню. Но с прошлого лета – а точнее, с тех пор, как я стала встречаться с Максом, – мы больше не гуляли по городу вместе.

Архитектура здесь больше напоминает Калифорнию, нежели Сан-Франциско. Здания довольно симпатичные, но постройки более новые и в основном квадратных форм. В отличие от прянично-игрушечных викторианских особняков с витражными стеклами и облупившейся краской, эти здания построены из кирпича. Кругом живописно разбросанные деревья, а прямые улицы шире, чище и тише. Однако жизнь здесь кипит: кругом прогуливаются или катаются на велосипедах молодые парни и девчонки студенческого возраста.

Я расправляю плечи, стараясь выглядеть уверенной.

Так странно осознавать, что здесь живет Крикет. Все мои воспоминания о этом парне настолько связаны с лавандовым особняком в районе Кастро, что мне трудно представить его где-нибудь еще. Хотя вот это наверняка его аптека. А это его закусочная. А здесь он вполне мог покупать сувениры с эмблемой Калифорнийских золотых медведей!

Нет. Крикета невозможно представить в майке с университетским талисманом.

Поэтому мы и дружим.

Дорога до студенческого общежития Футхилл занимает еще минут пятнадцать, и я поневоле продолжаю вести свои подсчеты относительно Анны и Сент-Клэра. Каждый день они тратят просто неприличное количество времени на то, чтобы добраться друг до друга. И я ни разу не слышала, чтобы кто-то из них жаловался.

В голову лезут непрошеные мысли.