Локи все-таки будет судить асгардский суд?

      Он все еще был в некоем полузабытье после идола и кургана, поэтому никак не мог осознать, куда его конвоируют в такой спешке… Изначально Локи считал, что его посадят в темницу и будут держать там до судебного разбирательства. Или же просто запрут в каких-нибудь покоях. Однако уже одно то, что Тор оставил его в комнатах, не приставив стражи, заставило насторожиться. Теперь еще и это. Локи с самого начала знал, что отец едет не в ту сторону, где находятся темницы, военные укрепления или каменоломни, но только теперь понял, что именно приготовила ему судьба. Путники приближались к мощной полукруглой ограде, больше похожей на военное укрепление, чем на обычную изгородь. Дорога, ведущая к единственным воротам загадочного поселения, была пропитана ароматом каких-то трав, грибов и волшебства. Сильнейшего волшебства, от которого у многих начинала кружиться голова. Множество самых разных магических потоков переливались и сливались в один, создавая невероятные узоры, видеть которые могли только сами маги.       Локи знал о существовании этого места, но никогда не подходил к нему даже близко. Здесь жили асы, отказавшиеся от всего: от жизни, друзей, семьи — и посвятившие себя служению науке. Они находились вне закона. За пределами их личного мирка любой мог напасть на них или убить. У большинства было очень темное прошлое, омрачавшееся убийствами и прочими тягчайшими преступлениями. Они были вне сословий, вне законов, вне всего. И если бы не Один Всеотец, то разгневанные жители соседних деревень давно уничтожили бы этот оплот науки и магии. В течение столетий предпринималось несколько попыток сжечь поселение, и каждый раз поджигатели держали ответ лично перед Одином. Кончилось дело тем, что крестьяне ушли из долины, и теперь только серое плато, сложенное древними базальтовыми лавами, открывалось глазам случайных путников. Когда-то оно было голым и безжизненным, но за последние столетия поросло травой и редкими кустарниками, что добавило многочисленным кочкам и холмикам красоты и гармонии. Со скал, к которым примыкало поселение, струился каскадный водопад. Талая вода вытекала из-под лавового поля, появившегося после крупного извержения вулкана, и превращалась внизу в мелкий ручей с такой холодной водой, что, поговаривали, в ней не жила ни одна рыба.       Локи не имел ни малейшего представления, зачем Один привел его сюда, в мир узаконенной преступности, где каждый второй заслуживал мучительной смерти. Царевич слышал что-то когда-то о том, что предмет его гордости, его великолепные одежды имели какое-то отношение к этому месту и его жителям. Но разве это достойная причина для посещения? Он подъехал ближе к отцу, набросил капюшон и приготовился к худшему. Царевич был уверен: что бы царь богов и людей не задумал, ни к чему хорошему его затея не приведет.       Всеотец остановился у массивных ворот. Локи отметил, что, несмотря на ранний, еще почти ночной час, из-за забора слышалось множество голосов. Правитель Асгарда не успел поднять руку, а ворота уже распахнулись, словно повинуясь настойчивому стуку. Один въехал внутрь. Локи не отставал от него ни на шаг. Неудобный капюшон не помешал ему увидеть, как жители, почему-то не спавшие в столь ранний час, резко замолчали, узрев Всеотца, и чуть ли не попадали на колени в порыве подобострастия. Один жестом поднял их, не удостоив собравшийся сброд ни единым словом. Локи не мог сдержать ухмылку: ему было противно наблюдать, как эти жалкие существа, с его точки зрения еще худшие, чем люди, смеют находиться рядом с величайшим.       Царевич огляделся, насколько позволял капюшон. До самого горизонта тянулись десятки разнообразных домов: квадратных и прямоугольных, длинных и коротких, сделанных из торфа, глины, камней и даже бревен. По сторонам большей части домов проходила широкая земляная насыпь, край который был обшит досками или, в редких случаях, обложен каменными плитами. Около дверей возвышались разноцветные столбы, явно имевшие какое-то сакральное значение. Кроме жилых домов, можно было легко узнать необходимые хозяйственные постройки: амбары, бани, кузницы. Между домами петляли ухоженные дорожки из камня и какой-то соединительной смеси, которая позволяла тропкам не раскисать даже после сильнейших ливней и снегопадов. Вокруг домиков раскинулись небольшие сады, но росли там далеко не овощи и злаки, а разнообразные травы, то ли целебные, то ли ядовитые. Кое-где лежали кучи песка, глины, торфа и еще чего-то непонятного. Локи не мог себе представить, зачем его привезли в это престранное место? Уж не для того ли, чтобы заточить навечно или отдать на растерзание служителям науки?       Всеотец, тем временем, наклонился к одному из жителей и спросил что-то. Тот указал на дом, соединенный с парочкой соседних узкими коридорами из глины. Один направился к нему. Локи следовал чуть позади. Любой встречный ас изгибал спину в каком-то невероятно глубоком поклоне и бурчал невнятные слова приветствия. Локи начинало тошнить от этого неестественного, мерзкого подобострастия, доходящего до исступления. Чтобы хоть на что-то отвлечься, он начал разглядывать местных жителей, стараясь не вслушиваться в их слова. С удивлением он обнаружил, что их одежда была на редкость простая, но донельзя разноцветная и украшенная невероятным количеством драгоценностей. Навстречу прошло несколько женщин в штанах. Невиданное дело! Локи точно знал, что в обычных городах ношение штанов вполне могло стать достаточной причиной для развода, а тут никто не стеснялся.       За невеселыми мыслями пленник и не заметил, как подъехал к тому самому дому, на который указал местный житель. Всеотец спешился. Локи пришлось последовать его примеру, хотя он с большим удовольствием остался бы сидеть на лошади: идеально гладкие, блестящие камни дорожки казались грязными. Само поселение вызывало отвращение. Место отверженных. «Одна большая семья, которая все равно никогда не заменит настоящую» — так говорили о нем обитатели дворца.       Всеотец жестом пригласил Локи войти первым. Царевич, немедля, переступил порог серого двухкомнатного дома и чуть не врезался в один из опорных столбов, расположенных по какой-то непонятной причине неподалеку от входа. Его, как и все прочие, украшала разноцветная резьба, кое-где, правда, стертая до мышиного цвета (Локи злорадно подметил, что, видимо, не у всех асов столь же великолепная реакция, как у него, и не все успевают увернуться). На стенах висели связки различных трав и кож диких животных. У дальней стены горел камин, подле него стоял огромный деревянный сундук без резьбы. На приподнятом полу лежали шкуры и набитые перьями подушки, на которых, почему-то, никто не спал. Кроме этого в комнате стояла пара столов, не лишенная изящества. На них были собраны склянки из разноцветного стекла, от которых несло омерзительным зловонием. Локи отметил про себя, что столы на ночь не убрали, а в камине все еще горит огонь. Значит, кто бы ни жил здесь, он ведет ночной образ жизни.       — Поставь каскет на стол, — скомандовал Один. Локи этот приказ сильно удивил: неужели отец хочет, чтобы величайший артефакт ледяных гигантов остался здесь? В мире отверженных? Однако ему самому-то какая разница? Царевич подошел к столу и материализовал артефакт. Синяя, вязкая масса совсем не походила на мягкий голубой дым, который столетиями мерцал в центре ковчега.       — А теперь раздевайся, — услышал Локи еще одну команду.