Лоханка

Обычно-то Анна всегда белым платком была замотана, а тут черный на ней, и так же накручен, что только щель для глаз оставлена. Посмотрела на меня, указала рукой на стул, а сама вышла в соседнюю комнату – там за занавеской явно малой загукал, да басовито так. Чуть погодя она вернулась, быстро собрала на стол и две рюмки поставила. А я как раз с пробкой на кувшине справился и набулькал нам по глотку. Вот тут, считай, и увидел впервые лицо своей любовницы – она, чтобы пригубить, платок размотала, и так мне увиденное понравилось, что я едва не поперхнулся – вот уж где красота, так красота!

Посидели мы пристойно безо всяких особенных разговоров, по три рюмки сухого вина выпили, поминая покойного добрыми словами, да и ушёл я домой, хотя старший сынок между нами крутился, на руки лез и что-то лопотал. Не скажу, что был сильно тронут его непосредственностью и неуёмной энергией, но понравился мне парнишка. А потом гадал – придёт ко мне Анна или не придёт. Не пришла.

А я как раз засиделся немного – писал Кобланды письмо крупными печатными буквами – адрес свой сообщал и что у меня всё нормально.

* * *

Утро на заводе началось для меня со скандала. У заднего борта собранного корпуса лоханки газорезчик настраивал свою шарманку, готовясь пробуровить лаз в сплошном стальном листе. Хорошо хоть знакомый парень – сразу остановился, едва я на него цыкнул. Зато откуда ни возьмись выскочил военный со «шпалой» в зелёной петлице – явно интендант, присматривающий за ходом сборки «бранзулеток».

Сначала он в мой адрес выразился непечатно, а потом «разъяснил» в вопросительном ключе:

– А как прикажешь ящики в кузов подавать? Через борт руками имать?

– А с дверкой в корме потонет машина, потому как не загерметизируешь ты дверь такого размера настолько, чтобы вода совсем не проходила, – отвечаю.

– Так дверь нужно делать не плоской деталью, – подскочил незнакомец в штатском, – а профильную, выпуклую наружу, чтобы она за счёт формы держала жёсткость.

– И откуда я вам такую возьму? – вмешался дядя Вася Маркелов. – Здрав будь, Иван, – это он мне.

– Так и что? – развёл руками незнакомец. – Делают же моряки крышки люков на своих кораблях, если и не герметичными, то очень даже плотными по поверхности прилегания.

– Ну, так там кромка проёма не простая плоскость, а специальным манером сделана, чтобы крышка к ней прилегла. Вон, старая миноноска с Каспия в ремонт пришла – сходите да посмотрите.

Так и встретился в первый раз наш четыреумвират… мы, как начали со спора, так потом и общались всегда в этой манере. Шучу – нормально мы сработались. Сначала, конечно, наладили выпуск уже стоящей на производстве «модели» – не так уж она была изначально плоха. То есть те доработки, что в своё время нам с Кобланды пришлось делать «на ходу», внесли в конструкцию сразу. И обшивку деревом внутренних поверхностей кабины, и пулемётную башню под крупнокалиберный пулемёт – отыскали их у нас в Стране Советов. Это оказался ДК – Дегтярёв крупнокалиберный. Он уже прошёл испытания, был принят на вооружение, но на серийное производство пока не поставлен. А наши заявки это дело подтолкнули. Что же касается неудобства питания от дискового магазина – так магазины-то не на руках таскаются, а возятся, поэтому для вооружения бранзулетки сей вариант оказался вполне приемлемым.

Корпус, ещё недавно делавшийся исключительно сваркой, переадаптировали на клёпку – оборудование для неё у нас в мастерских было вполне на уровне, и обученных людей достаточно. А тут еще вспомнили, что корабельный лист-шестёрку вполне неплохо можно сгибать по достаточно малому радиусу – и сразу несколько «швов» удалось сэкономить – борта и днище просто формировали в виде перевёрнутой буквы «П». Ну а больше не меняли ничего – надо было гнать план. С нас требовали по двадцать машин каждый месяц – а это, знаете ли, немало. Так что заниматься мелкими усовершенствованиями было не с руки.

* * *

Анну я окликнул через лаз в стене, когда она заглянула в дровяник:

– Здравствуй, – только и сказал.

Она кивнула в ответ и, не молвив ни слова, принялась набирать поленья.

– Тётя Паша дала мне понять, что детки-то у тебя – наши, – продолжил я заранее заготовленную речь и увидел, как недобро блеснули её глаза в узкой щели плотно намотанного на голову платка. Но снова ничего не услышал в ответ. – Знаю, что пока не пройдёт срок траура, и подкатывать к тебе со сватовством не стоит, однако, раз уж деток делали вместе, то позволь мне хоть как-то поучаствовать и в дальнейшей их жизни. Возьми пока денег, нужны ведь они. Ну а про остальное… – я замялся. – Ну, не научился я с женщинами правильно обходиться. Может, потому, что и не старался особо, или не понимаю чего. Так что, прости, коли не так сказал.

И опять она мне ничего не ответила. Подошла, забрала деньги и благодарно кивнула.

* * *