Лоханка

Главное — директор наш — мужик с понятием, держит нос по ветру и завозит на завод прокат и другие материалы на случай резкого взвинчивания темпа производства в особый период.

Средства на это имеются. Ещё нам удаётся про запас закупать у Таубина пушки и гранатомёты — всё остальное расписано и распланировано на всю обозримую перспективу… Ничего у вооруженцев сверх спущенного плана не выпросишь, хоть убейся. А вот то, что так и не приняли на вооружение — это никого не интересует.

Снова я с темы двигателя соскочил. Самое главное — теперь пятидесятисильный вариант у нас имеется собственный, а, поскольку электрики для работы дизеля не требуется, то мы способны выпускать лоханки даже в условиях полной изоляции, пока не исчерпаем запасов материалов. Да, заводить эти «изделия» придётся ручкой. И дорогу освещать керосиновой фарой, а обогревать дровяной печкой. Но выполнять свою работу они будут исправно.

Пока же полным ходом делаем «сараи», вооружённые одним ДП винтовочного калибра в самой маленькой башне. Зенитные варианты нам не заказывают, хотя испытания они прошли и приняты на вооружение. То есть — дозволение имеется, а потребности нет.

Нет и известий ни от Таубина про ленточное питание пушки и гранатомёта, ни от НКВДэшника Вени про истребитель Поликарпова, ни от Кобыланды о делах в Китае.

Лето. Жара. Часто рыбачу с сыновьями. И не заметил, как выросли парни. Нынче осенью младший пойдет во второй класс, а старший — подумать страшно — уже в пятый. Дочка у нас с Анной недавно начала ходить. Как раз в прошлом году родилась, когда я на Халхин-Голе искал укрытия от жаркого степного солнца. Я много времени провожу с семьёй. Знаю — потом может и не получиться. Последнее мирное лето…

Глава 13 Всё, как всегда

Сыны построили парусную лодку с вынимающимся килем. Понятное дело — я им помогал. Старший зачитывается Станюковичем, а я ему и «Дунайского лоцмана» добыл, и Марк Твена «Жизнь на Миссисипи» и ещё искал книжку Лухманова, который командовал барком «Товарищ», да только она, кажется, ещё не написана. Интернета-то пока нет — трудно выяснить это наверняка. Тем не менее, предрасположенность старшенького уже проявляется, вот я и подыгрываю, как могу.

И пошли мы на новом швертботе аж на самую Старую Волгу — так именуется один из рукавов — чтобы испытать новинку и потренироваться в обращении с парусами. Нет, сам я в этом не специалист, но отпускать мальчишек без пригляду не дело. Идём это мы себе, идём, слушаем объяснения про различия между шкотами и брассами, а в небе истребители-бипланы так и крутятся. Обычно они над степью вышивают, а тут им чего-то понадобилось над рекой.

Чуть погодя гляжу — катер появился от судоходного русла и прямиком к нам. А мне как раз средний сын сдаёт зачёт по ухе — мы на берегу устроились и поймали судачка. Парней своих я в строгости держу и Анна, глядя на это, удивляется:

— И почему они тебя так любят?

Это она удивляет меня. Как ей объяснить, что мужику для душевного комфорта не «уси-пуси» требуются, а понятность. Вот мы с сынами друг друга понимаем и ежели кто набедокурит, так сам придёт и ремень подаст. Хотя, говорят, устный разбор ошибки намного хуже порки.

Ну так про катер. Это товарищ Жуков пожаловал по мою душу.

— Сидишь в своей Тмутаракани, как барсук в норе, ничего не знаешь, — сказал он мне вместо «здрассте». — А дружок твой знатных люлей навешал сам знаешь кому. Япона-мать он им сделал с козьей мордой. И ястребки Поликарповские себя там хорошо показали — всего четыре штуки и успели сделать, но небо они расчистили. Лётчики от восторга потолок обоссали… — Георгий Константинович смущённо посмотрел на внимающих его речам мальчишек.

— Мы тоже умеем ругаться, — «ободрил» его младший. — Когда папа не слышит. Но вас он за нехорошие слова драть не станет. Садитесь и ешьте, — добавил он строго, подавая гостю ложку.

Уха определённо получилась — всю слопали. А потом… разговаривали мы с глазу на глаз, пока мои мальчишки учили адъютанта управляться с парусом.

* * *

— Ты, это, Иван Сергеевич! Говорят, можешь предсказывать будущее. Так вот — не верю я ни в какую чертовщину, — заявил мне Георгий Константинович для разминки и чтобы сразу стало понятно, чего он добивается. — И ППТ мы на вооружение приняли после того, как Токарев снабдил его штыком.

— Каким штыком? — взвился я. — А куда девали подствольник?

— Никуда не девали — в него как раз рукоятка и вставляется. Хотя, обычно этот кинжал носят в ножнах на ремне.

— Так, — говорю, — рукоятка получается слишком тонкая на мужскую руку. Двадцать же шесть всего миллиметров четвёртый калибр. Бойцам ведь не колбаску придётся резать, а фрицев.

— Отстал ты совсем от жизни. Тридцать семь уже. И автоматический гранатомёт приняли на вооружение и тихострелку Таубинскую МП-3. Танки лёгкие горьковские вместе с самоходкой тоже поставили на производство.