Локация «Берег»

Голландца обыскали и впихнули в песочного цвета джип. На голову накинули мешок, чтобы не видел лишнего, а потому у Барта вспыхнула надежда, что все-таки отпустят. Значит, решение о его ликвидации еще не принято. А стало быть, надо стоять на своем. «Но что же изменилось? — думал он, стараясь дышать ровнее, чтобы не запаниковать в темноте и духоте мешка, от которого жутковато пахло чьей-то кровью. — Неужели Фонсека был не без сознания, когда проговорился в бреду или видел, как я фотографировал его документы?»

С тревогой подумал об Аманде. Но тут же отогнал эту мысль, собираясь во что бы то ни стало выкарабкаться из казалось бы безвыходной ситуации. Но свербело осознание: «Влез куда не надо, и тут же провал».

Его вытащили из машины, повели куда-то. Он видел под ногами только облачка пыли из-под собственных ботинок. Затем пыльная дорога сменилась на кафельный пол, он ощутил прохладу кондиционированного воздуха, услышал звуковой сигнал электронного замка и учуял странный, похоже, медицинский запах, тревожный и неприятный.

Кто-то заговорил по-немецки. Поскольку Барт не ожидал услышать немецкую речь и от чрезвычайной степени волнения, он не понял ни слова, хотя знал немецкий неплохо. Хоф ответил тоже на немецком, и Ван Дер Верф понял.

— Герр Герман, он наверняка шпион этих черномазых. Наверняка агент АНК.

— Вы, однако, весельчак, Хоф! — сухо сказал Герман. — Голландец работает на прииске, неплохо зарабатывает, не бунтует чернокожих, даже привез нам пятерых для работы. В чем дело, Хоф? Я за бдительность, но в вашем случае gebranntes Kind scheut das Feuer[12].

— Простите, но я подумал, — Хоф понизил голос. — Фонсека был у него в комнате. Барт мог слышать тот же бред, который был и в госпитале. Вы же понимаете?

— Знаете что, Хоф, — Герман наоборот повысил голос. — Фонсека уже там, где никому не повредит. Это во-первых. Вы сделали большую глупость, когда привели сюда этого человека. Он не должен меня видеть — это во-вторых. В-третьих, у меня такое чувство, что он понимает немецкий. И в-четвертых, я сейчас вместо Вутера, поэтому извольте прекратить самоуправство и соблюдайте дисциплину!

— Я… я не понимаю, — промямлил лейтенант.

— Выведете голландца за забор, расплатитесь с ним за услугу, ведь он привез рабочих, — в голосе Германа прозвучала непонятная Барту ирония. — Извинитесь и попросите не болтать лишнего. Впрочем, после пережитого сегодня, он не станет распространяться обо всем увиденном и услышанном… И прошу вас, Хоф, не отвлекайте меня от работы по таким пустякам!

— Слушаюсь! — обиженно буркнул лейтенант и, подхватив голландца под локоть, потащил его на выход. — А что с рабочими?

— Пускай работают. Вы свободны.

— Что происходит, в конце концов? — решил подать голос Барт, когда снова услышал звук электронного замка и хлопнула металлическая дверь. Не заговорил раньше, чтобы этот загадочный Герман не передумал. — Вы просили меня привезти рабочих, я сделал как договаривались.

— Тихо ты! — осадил его Хоф и помог сесть в машину.

Через несколько минут езды, джип остановился. Скрипнули ворота. Барт ослеп от солнечного света, когда с его головы сорвали мешок. Он ожидал всего, чего угодно. Наставленных на него автоматов, готовых к стрельбе, или оказаться в камере… Но опасения, что Хоф ослушается Германа, не сбылись. Голландца отвезли за ворота запретной зоны и высадили около его собственного джипа. Денег ему Хоф так и не заплатил, да Ван Дер Верф и не настаивал, лишь бы ноги унести.

Добравшись до прииска, он заперся в своем блоке и трясся около часа, захлебываясь пил виски прямо из бутылки и лихорадочно пытался собрать вещи, чтобы бежать. Так и не опьянев, но чуть придя в себя, Барт успокоился и разложил вещи по своим местам. Бежать — вызвать подозрения, начнут разыскивать. Будет только хуже. На другом прииске тоже найдут. «Столько лет выстраивать карьеру, чтобы знать, где, что, сколько добывают, куда это отправляют, чтобы в один день все разрушить», — подумал голландец, ударив кулаком по столу.

На следующий день он выехал в город на внеочередной сеанс тайниковой связи.

Глава четвертая

Ермилов обнаружил, что не различает строчек в отчете этого Барта. Он щелкнул кнопкой настольной лампы и взглянул на часы. Уже шел восьмой час.

Барт сообщал о своей неудачной попытке проникнуть в запретную зону. Его озадачило такое скопление военных, да еще спецназовцев, охраняющих зону. Но больше насторожил лояльный босс по имени Герман. Запах лекарств. Вероятная смерть Виктора де Фонсеки, на которую намекал Герман. Все вместе это выглядело странно.

— Роодеплат, — произнес Олег, поморщился, потер переносицу. У него заболела голова. — Это уже что-то…

Если предположить, что речь о том самом проекте «Берег», то Герман там весьма к месту. Это соответствует сообщению английского анонима.

Завибрировал мобильный телефон на столе.

— Олег! — в тоне Людмилы звучал металл. — Ты знаешь который час?! Помнишь, что у тебя семья есть — одна уже не очень молодая женщина и двое мальчишек?

— Какая женщина? — Ермилов никак не мог вынырнуть из отчета голландца.