Логово льва

— Только индейцы чиго по тем болотам разгуливают — словно по проспекту, мощенному плоскими булыжниками. Да не жалуют чиго всех других людей, даже индейцев других племён, правда, за редким исключением. Вон, посмотрите — Джедди идёт, ну тот, который разыграл эту замечательную штуку с чёрными котятами. Присмотритесь к нему внимательно, он-то точно имеет отношение к Индейскому Нагорью, клянусь честью!

Ник посмотрел в указанную сторону. Там, пересекая круглую площадь, шёл мальчишка лет двенадцати, но не совсем обычный мальчишка.

На его непропорционально крупной голове курчавились густые чёрные волосы, из-под которых торчали необычные уши: большие, круглые, странного лимонного цвета, густо покрытые бурой шёрсткой.

И фигура была какой-то неуклюжей, и походка странной — так медведи-панды ковыляют на задних лапах. На груди у парнишки висел тяжёлый, похоже — золотой медальон, а на плече сидел огромный бурый кот (или кошка), почти подметая длиннющим пушистым хвостом каменную мостовую.

— Да, очень странная парочка, — неуверенно протянул Банкин.

Навстречу мальчишке вышла женщина средних лет: высокая, статная, красивая, одетая в элегантное длинное платье, украшенное, в соответствии с нынешней карибской модой, многочисленными кружевами, оборками и рюшечками. Женщина погладила кота (или кошку), поцеловала мальчишку в щёку, взяла за руку. Дальше они уже вместе пошли, не торопясь и о чём-то оживлённо переговариваясь.

А Зорго спокойно продолжил:

— Что хотите, то и думайте обо мне. Но соваться в Сизые болота без опытного проводника — верное самоубийство!

Замолчал капитан, ещё одну чарку выпил, очевидно, чтобы голова лучше соображала.

После непродолжительного молчания Ник поинтересовался:

— И где же нам достать такого проводника?

— Где достать? — криво усмехнулся Зорго. — По Сизым Болотам никто из наших никогда не ходил, в смысле — из тех, кто жив на сегодняшний момент. Вам с этим Джедди надо поговорить, к нему чиго почему-то относятся с большим уважением. Да и к его матери приёмной — сеньоре Саре Монтелеон. Это семейство всегда имело над чиго какую-то мистическую власть. Сейчас сеньора Сара — единственная Монтелеон, остальные все погибли безвременно. Давайте, я вас сведу с ними, а? Может, и согласятся…

Капитан закурил коричневую сигару и крепко задумался, пуская в потолок идеально круглые кольца дыма.

— Расскажите, пожалуйста, нам про этого Джедди, да и про кошку, — негромко попросила Айна.

Зорго задумчиво потёр переносицу:

— Что касается мальчика… Про появление Джедди в Сан-Анхелино мне рассказал один знакомый капитан, по прозванию Толстый Сид, он лично был свидетелем того, вот слушайте.

Джедди подбросили к порогу дома семейства Монтелеон лет двенадцать тому назад, через год после того, как муж сеньоры Сары, дон Мануэль, погиб в неравной перестрелке с бандой мексиканских ковбоев.

За окнами царила чёрная-чёрная ночь, самая чёрная из всех ночей, какие доводилось видеть капитану Сиду в своей долгой жизни.

Бушевала гроза — бешеная и страшная, наполненная под самую завязку миллионами молний и воем сумасшедшего ветра, дувшего с дальних гор.

В дверь постучали, и, одновременно с этим, где-то совсем рядом раздался странный долгий звук — то ли зов охотничьего рога, то ли плач трубы искусного джазового музыканта.

Зарядив на всякий случай старинное фамильное ружьё крупной картечью и предварительно взведя оба тугих курка, отважная Сара Монтелеон резко распахнула дверь.

Сверкнула яркая молния, и в её свете перед глазами храброй сеньоры предстала странная картина: около каменных ступеней крыльца стояла кованая колыбель непонятного чёрного металла изысканной тонкой работы. Почему-то с первого взгляда было понятно, что вещь эта старинная, а вернее, очень и очень древняя.

В колыбели лежало нечто, завёрнутое в серую, дурно пахнущую шкуру непонятного зверя, и жалобно стонало-всхлипывало.

Когда чуть позже, уже в столовой, сеньора Сара осторожно развернула мокрую шкуру, капитан Большой Сид — опытный карибский шкипер, старый бесстрашный морской бродяга, повидавший всего и всякого, гостивший в ту пору на берегу по причине пулевого ранения в правое плечо — испуганно подпрыгнул, ударился головой о низкую потолочную балку и отчаянно заикал. К слову сказать, окончательно пришёл в себя капитан не раньше, чем через час, употребив для этого адекватное количество универсального лекарства моряков всех стран и народов, а именно — пинты две-три чёрного ямайского рома…

Я давно уже заметил, что порой даже самые бесстрашные герои могут испытывать чувство страха, — и именно безмерное удивление тому виной.