Логово

Боковая дверь распахнулась. Двое, сидевшие в водительской кабине, бросились на помощь коллегам – и внутри стало совсем тесно. Дверь осталась открытой.

Рев, раздирающий уши, неожиданно смолк. Наташа услышала звуки драки: яростные хриплые возгласы и хлесткие удары живого о живое.

Она не понимала, как один связанный человек может драться против четверых свободных (пятый, до которого она дотянулась, вышел из строя надолго). Задумываться было некогда. Надо было помочь – но она не могла. Путы не поддались ни второму, ни третьему отчаянному рывку. Под удар ногами никто из похитителей больше не подворачивался.

Оставалась последняя возможность.

Шум схватки прорезал новый звук – высокий, полный боли, похожий на крик смертельно раненого животного. Рукосуйный сосед Наташи отползал боком, как краб, к дальней, заваленной барахлом двери – крик вырывался из его широко распахнутого рта. Левой рукой парень вцепился в запястье правой. Сквозь пальцы густо сочилась кровь.

Чем же он его? Зубами?!

Наташа не стала раздумывать над этим. Ей наконец удалось встать, с трудом удерживая равновесие. Она согнулась, как пловец, готовый нырнуть со своей тумбочки. И – нырнула. Лицом вперед, со связанными за спиной руками. Прямо в открытую дверь.

…Вырваться из пламенной западни не удалось. Ее не выпустили. Какие-то мерзкие существа пихали и пихали ее обратно, в огненную бездну. Тварь не видела их – перед глазами стояла слепящая стена – но чувствовала прикосновения и запах. А потом она почувствовала свое тело. Уже не огромный сгусток боли, но мышцы, подчиняющиеся приказам мозга. Тварь взвыла – коротко и торжествующе. Одним движением порвала, смахнула что-то неприятное и непонятное, мешающее движениям. И начала убивать.

Наташа каким-то чудом сумела извернуться на лету – уезженный щебень проселка не попал по лицу. Но все равно приземлилась неудачно. Плечо, бок, бедро ударились жестко, хрустко. Боль вспыхнула мгновением спустя, и за это мгновение Наташа успела испугаться: перелом! конец!

Обошлось. Кости и мышцы ныли, но двигаться она могла. Чем тут же и воспользовалась – быстро перекатилась несколько раз, стараясь оказаться как можно дальше от машины. Наташа не видела, куда катится, и не увидела, что остановило ее движение, но спина уперлась во что-то упорно-неподатливое. Она подняла голову. «Форд» был рядом, метрах в четырех…

Наташа лежа изогнулась, подтянула связанные ноги к кистям рук, торопливо шарила пальцами по ремню: пряжка?! где пряжка!? Нащупала, лихорадочно, срывая ногти, возилась, пытаясь на ощупь понять, за что там нужно потянуть или дернуть, или на что нажать. Секунды улетали – ничего не получалось.

Звуки из машины доносились страшные. Вопли, в которых не осталось ярости – только испуг Удары – что-то там билось о стены, так что «Форд» покачивался на рессорах Вой – не человеческий, человеческая глотка не смогла бы издать такого – вой попавшего в капкан зверя.

Потом – выстрелы. Один, второй, третий.

Вот и все. Конец. Наташа подумала об этом со странной отрешенностью, словно там убили вовсе не Андрея. И словно очень скоро убьют вовсе не ее.

Она ошиблась. Не кончилось ничего.

Из двери выпал человек. Голова ударилась о щебенку, ноги остались в машине. Тело не шевелилось. Она не присматривалась, она знала, кто это.

Наташа снова хотела закричать, снова забыв о кляпе, но в этот момент защелка ремня неожиданно расстегнулась. Она неловко, без помощи рук, вскочила на ноги. В «Форде», к ее удивлению, что-то еще происходило. Неважно. Бежать! К людям, за помощью! Но куда?!

Она огляделась. Где же дорога, с которой съехал микроавтобус? Должна была быть рядом, но в сгустившихся сумерках Наташа не увидела. Лишь поняла, во что уперлась в своей отчаянной попытке укатится. Ограда, металлическая сетка-ограда трансформаторной будки. Табличка «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЁТ!».

Мгновения странно, резиново растягивались. Она успела рассмотреть во всех подробностях (хотя уже изрядно стемнело) эту табличку, как будто изучала ее от нечего делать долго и внимательно, разглядела и потеки ржавчины, и оскаленный череп, и черный зигзаг молнии, и полустертые следы маркера, зачеркнувшего первое слово и вставившего «Е» в последнее…

На деле, конечно, она лишь скользнула по табличке взглядом;

Яркий свет. Фары. Их лучи пробились сквозь листву, мимолетно осветили – и ушли в сторону. Звук мотора, Машина. Машина вписалась в поворот! Шоссе! Рядом, за кустами. Люди едут мимо, не зная, что творится здесь.

Наташа бросилась было туда, но кусты стояли колючей стеной. Не протиснуться. Надо пробежать мимо «Форда». И она побежала. Ноги были как ватные – не от страха, затекли в неподвижности.

Она остановилась резко, словно опять уперлась в металлическую сетку. Фары вновь осветили ее и все вокруг, по шоссе катила очередная машина – и Наташа увидела. Человек, раскинувший руки по земле, не был Андреем. Это был тот, кого она про себя называла «главным».