Логово

Перед ними было озеро. Неширокое, протяженное, изогнувшееся хищным ятаганом – по крайней мере, именно такая ассоциация возникла в тот момент у «ботаника».

Женщины, хоть и шли проторенной дорогой, застряли-таки – пришлось возвращаться и помогать. Последними выбрались на простор Стас с Петрусем, и вся группа собралась на низком, топком берегу.

– Безлюдное местечко, – сказал «ботаник», изучая в бинокль озеро. – Даже не знал, что есть такие углы в Лен-области…

Действительно, никаких следов жизни на берегах не наблюдалось – почти везде лес подступал к воде вплотную, как будто хотел задавить, затянуть зеркальную гладь сплошной зеленой пеленой. Вода не сдавалась, подмывала растущие на самом урезе деревья – и одни из них, рухнув кронами в озеро, еще продолжали безнадежно цепляться корнями за берег; другие медленно дрейфовали по ветру, прибиваемые то к одному берегу, то к другому, чтобы в конце концов оказаться подхваченными течением вытекающей из озера речки и пополнить затор, преградивший путь псевдо-туристам.

– Ну и где тут их берлога? – скептически поинтересовался Миша.

– Вон там, за полуостровом, отсюда не видно, – показал рукой «ботаник». – Километров шесть по прямой.

– И что? Вертушкой нас сюда было не забросить? – спросила Оленька. Невысокая, миловидная, домашняя, она не любила всевозможную лесную романтику с ее стертыми в кровь ногами, сырыми рассветами, кровожадными комарами и подгоревшей на костре пищей. Не любила, поскольку вдоволь хлебнула пресловутой р-романтики. Не в турпоходах – на двух необъявленных войнах.

– Вот-вот, – поддержала идею Надежда. – Подогнали бы звено «крокодилов», потом «сарай»[1] с ротой спецуры – и разобрались бы с этими алхимиками по полной программе. Быстро и конкретно.

Надежда – профессиональный снайпер и спец по рукопашному бою – вообще любила все проблемы решать без сантиментов, быстро и конкретно.

– Тут, девушки, вам не солнечный Кавказ все-таки, – сказал Миша. – Если б можно было вертолеты послать, наверное бы уж послали…

«Ботаник» – в миру известный как майор Лисовский – промолчал. Он единственный из группы знал, что вертолет с разведгруппой уже вылетал сюда, на затерянный в лесах и непонятно с какой целью восстановленный объект. Вылетел и не вернулся.

Иван остановился. Сомнений не было. Он нашел. Та самая улица, тот самый угловой, на пересечении с проспектом, дом старинной постройки, мрачно-коричневого цвета, с остроконечной стилизованной башенкой. Чуть дальше стоит здание из его сна – Иван пока не видел его, но знал точно.

Спешить он не стал. Перешел на противоположную сторону улицы, пошел медленно, вглядываясь в фасады. Они казались смутно знакомыми, узнаваемыми – причем узнавание это всплывало в тот неуловимый момент, когда взгляд падал на вывески или подъезды. Что окажется, к примеру, за углом, Иван заранее сказать не мог.

Вот и он – серый дом, пять этажей, два выходящих на улицу подъезда и арка, ведущая во внутренний двор. Иван остановился, изучая вывески и рекламные щиты обосновавшихся в доме контор. Его цель в одной из них? Или в жилых квартирах? Он терзал свою память, пытаясь вытащить ответ… Бесполезно. Ничего не всплывало.

Секунды складывались в минуты – он стоял. Надежда оказалась тщетной. Память молчала. Озарение, на которое он интуитивно рассчитывал, не пришло. Надо идти в здание и тупо, одно за одним, обходить все помещения. Может, внутри что-то все же вспомнится. Или кто-то вспомнит его. Вариант не особо оптимистичный, но иных не было.

Выполнить задуманное он не успел.

Из серого здания выскочила молодая женщина. Не вышла – именно выскочила. Перебежала улицу, воспользовавшись крохотным разрывом в сплошном потоке машин. Кто-то из водителей раздраженно надавил на клаксон – она не обратила внимания.

Иван стоял, покусывая губы. Пытался понять, знакомо ли ему лицо женщины. Не вспомнил ничего. Молодая, симпатичная – и только. Может, вовсе и не к нему спешит?

Через секунду сомнения рассеялись. Она направлялась к Ивану – быстро, почти бегом.

Не добежав, окликнула:

– Андрей!

И тут он вспомнил.

– Андрей!

Тревожный голос женщины пробил плотину в мозгу, легко взломал снаружи то, что человек, названный Иваном, долго и безуспешно пытался продолбить изнутри.

Андрей… Это его имя. Андрей Николаевич Ростовцев. В доме напротив – «Строй-инвест», фирма, которой он владеет… А женщину зовут… Имя всплывало, настойчиво рвалось наружу, еще одно крохотное усилие, и…

Наверное, со стороны он смотрелся странно – неподвижно застывший, лоб нахмурен, но на губах неуверенно-радостная улыбка.

Женщина схватила за рукав.

– Пошли! Скорее!

Она оглянулась на дом, из которого вышла. Оглянулась с тревогой.

– Куда? Зачем?… Что случилось… Наташа?

Имя женщины пришло на ум легко и естественно, хотя, начиная фразу, Ростовцев не знал, как ее зовут. Его переполняло радостное возбуждение. Казалось, что вспомнить теперь все о себе будет легко и просто, достаточно лишь сосредоточиться в тишине и спокойствии.

Но Наташа сосредоточиться не дала. Тащила – в буквальном смысле – за собой. Экс-Иван механически, ничего не понимая, переставлял ноги.