Логово

— Миша! Объяснение тому, что твои руки были в крови, есть. Когда мы нашли вас, то неподалёку мы также обнаружили девять волков, убитых, как позднее выяснилось, от лезвия твоего ножа! Я не знаю, какая сила вселилась в тебя тогда, ведь мало кому даже из взрослых в силах совладать даже с одним волком! Ведь это зверь, дикий зверь, который не знает ни милости, ни пощады, а тут в одиночку один подросток с раненой ногой положил девять волков! Девять! Ты понимаешь? Это до сих пор загадка для многих! — отец вновь потупил взгляд. — Поэтому, Миша, твои руки в крови именно по этой причине. И твоей вины в том, что эти волки погубили нашего Руслана, нет. В этом есть лишь моя вина, что допустил это. Я отец, и только я должен ограждать своих родных от зла! Но я не уберёг! И теперь, осознав, что ты в порядке, живой и здоровый вернулся домой, я понимаю, что сделал глубокую ошибку, что отверг тебя тогда и не создал условий для дальнейшей совместной жизни, — голос отца задрожал. — Поэтому, Миша, я очень тебя прошу! Не вини себя! Ведь сны — в них мы видим переживания за то, что сидит глубоко в нашей душе, чувство вины, и мы воплощаем всё это в своём подсознании, когда ложимся спать. Это наши заветные страхи, которые мы должны победить наяву и спать дальше спокойно. И я знаю, о чём говорю! Я столько лет заливал всё это алкоголем! Пока один миг не изменил многое! А именно — смерть Алёши. В тот день я много что осознал, и это изменило мою жизнь. Ведь время не вернёшь, к сожалению, и нам остаётся только жить! И жить достойно, чтобы, несмотря ни на что, души тех, кто ушёл, были спокойны.

Миша внимательно выслушал отца. Он говорил правильные вещи и да, действительно ошибки были, и он также совершил их.

— Пап!

— Да, Миша.

— Почему ты мне не сказал, что мама покончила с собой?

Отец положил вилку на стол, по-видимому, дальнейшее желание продолжить завтрак отпало моментально.

— Всё тайное всегда становится явным! — усмехнулся отец. — Откуда информация? Хотя подожди, не отвечай. Антон ведь работает в полиции. Хотя, наверно, здесь все об этом знают, кроме тебя.

Миша молчал и смотрел на отца.

— Тебе тоже нужны ответы? Хотя да, кому они не нужны. Я тебе ведь уже говорил ранее, что я должен был уберечь вас всех, но страх овладел мной, и я забылся в алкоголе. По-видимому, то, что тебе казалось в детстве обо мне, было неоправданно. Хотя и я чувствовал уверенность в себе, в том, что силён и уберегу свою семью от бед, но… — отец промолчал немного. — Увидев Руслана, истерзанного этими зверями, во мне что-то исчезло. Даже больше скажу, пропало, в тот день мои ноги подкосились, ведь ты знаешь! Я ведь думал, что вы оба погибли тогда, но ты оказался без сознания! В твоей руке лежал нож, а Руслан лежал на твоих ногах! Руки и ноги его изглоданы, на шее так же укусы и куски оторванной кожи. А позже, когда я пришёл в себя, мне твердили о том, что ты жив, что тебе срочно нужна помощь врачей, и что тебя можно ещё спасти. Мне твердили и твердили тогда об этом, но где-то в глубине души я почему то поверил в то, что вы оба погибли. Мама держалась крепче, по крайней мере, мне так казалось тогда! Пойми, мне нет оправдания, Миша, я осознанно запивал своё горе, не замечая, как она потихоньку съедает себя изнутри. И в итоге спустя столько лет она предприняла отчаянную попытку и привела свой приговор в действие. Когда я проснулся после попойки, то увидел её и лежащую вот в том кресле, что в углу у шкафа.

Услышав это, Мишу передёрнуло.

— Я думал, она спит, и сразу не подошёл к ней, а сделал это спустя минут тридцать, когда понял, что она лежит всё в том же положении и не двигается. Подойдя к ней и дотронувшись до её белоснежной кожи, я ощутил такой холод, что будто обжёгся. Приехавшие врачи констатировали смерть, и что она пролежала в таком положении около пятнадцати часов! — слёзы рванули из глаз отца, его голос стал тонким, а по щекам стекали струи. — Я спал после пьянки и не знал, что рядом находится труп моей жены! Ты понимаешь! Она приняла около тридцати каких-то таблеток за один раз и умерла! Пока я, сука, жрал эту грёбаную водку! — отец вопил, и его тело затряслось.

Миша поднялся и, сделав пару шагов, присел на оба колена и обнял отца крепко-крепко. Тот трясся и плакал, на глазах у Миши тоже навернулись слёзы. Простояв так минут с пять, Миша прошептал на ухо отцу.

— Папа, мы все, бывает, проявляем слабость, но на то есть причины. И у нас они были. Меня тоже не было рядом. Поэтому только нам выбирать — жить дальше в горести и унынии или же просто жить. Ты сам сказал, что жизнь продолжается, и душам наших родных нелегко от наших слёз. Так давай же начнём жить и разберёмся же, наконец, с тем, откуда берутся эти дьявольские отродья!

Отец немного успокоился. Миша, отодвинувшись, но продолжая держать отца за плечи, посмотрел ему прямо в глаза. Тот улыбнулся и кивнул, и Миша ответил ему тем же.

— Ну что, чай или кофе? — спросил Миша.

— Давай кофе, сын!..

16