Логика и практика единого

Так думать и рассуждать о человеке можно, только имея в виду человека как род человеческий. Разговаривать так о homo sapiens vulgaris, представителе вида биологического, бессмысленно. Homo sapiens vulgaris, как и всякий представитель всякого биологического вида, имеет огромное количество встроенных программ, механизмов. Человек большую часть из них игнорирует, поэтому придумывает искусственное обеспечение, и все находятся на искусственном питании.

Бытие человека не зависит от него. Наше Я, которое Я – это Я и Я есть, пребывает в мироздании независимо от того, что мы по этому поводу думаем или вообще не думаем. Это факт. А наше Мы, наша воплощенность, то, что во плоти, то, что оформлено, явлено, оно живет той или иной жизнью. И жизнь воплощенности зависит от того, что мы об этом думаем, как мы это осознаем, как мы это структурируем, не структурируем и так далее. Воображаемое объективизируемо.

Чего мы только не навоображали за нашу жизнь! И ведь многое из этого объективизировалось. Поэтому я всегда говорю: чудеса происходят практически каждый день, только мы их не замечаем. А не замечаем мы потому, что мы не хозяева самих себя как воплощенности. Мы только говорим, что это «мое», но когда нас просят со своим что-нибудь сделать, выясняется, что моего в этом моем и нет почти…

Мое мной проживается

Если у вас есть намерение жить, участвовать в этом всем общежитии, вам нужен центр управления для того, чтобы вступить в права собственности на свою воплощенность, чтобы сказать: «Это мое, я этим пользуюсь, я знаю, как этим пользоваться, как это содержать, обслуживать, ремонтировать, эксплуатировать, и у меня для этого есть энергия». Дальнейший процесс – деятельность, объективация намерений.

Но разные части нашей воплощенности имеют еще и собственные потребности – то, что называется обслуживанием инструмента. Сколько ни медитируй, без топлива или энергии аккумуляторов машина не поедет. Жизнь моя как деятельность, мое занятие требует энергии. Жизнь для меня становится моментом либо творческого, либо рутинного, но занятия. Я живу. Не она меня живетжует, а я ее живу. Это – вертикаль власти. Иначе жизнь обломает, жизнь научит, перемелется – мука будет.

Поэтому существует, существовало и будет существовать предложение о доминировании сознания в человеке как представителе рода человеческого, исходя из понимания возможностей, потенциальных и актуальных, превращения контакта с реальностью в информацию, которую можно структурировать и на основе этого совершать определенную деятельность.

И сознание, и сверхсознание, и подсознание, и базовая память – все это делает человека человеком. Каждый человек представляет собой единство пространства и времени, уникальное единство пространства и времени, каждый человек и есть уникальный хронотоп. А мы вместе живем в конвенциональном пространстве и конвенциональном времени и поэтому постоянно заняты согласованием своего индивидуального субъективного с общедоговорным.

Время и пространство нашей жизни меняются и независимы. Все это прекрасно чувствуют и знают: в одной ситуации это одно пространство, в другой – другое, в третьей – третье. Хронотоп, как естественное переживание, или естественное восприятие, – чрезвычайно изменчивая вещь, именно поэтому и понадобилась конвенция о времени и пространстве. Конвенциональное время, конвенциональные измерения пространства, перевод пространства на язык территории – иначе не договориться.

Все та же динамика Я и Мы. Для того чтобы вместе жить – а иначе мы не умеем, только вместе, – нужно договориться. Так и получились два разных процесса, две разные истории человечества: одна история человечества – развитие контекста, конвенции, договора; и совсем другая история – это постижение индивидуальной экзистенциальной судьбы человека, его жизни и приключения Я. Это другая история, это другая культура, другая библиотека, другое наследство, другие открытия, потому что это история, связанная с тем, как мое сделать действительно моим.

История Я иистория Мы – эти две правды человеческого пребывания в мире одномоментны, но различны. Когда вы читаете книгу, ее можно прочесть из контекста истории Я, а можно прочесть из контекста истории Мы, и это будут две разные книги. А можно просто жить, перемещаясь из одной плоскости в другую в неизвестном самому себе порядке, по неизвестным самому себе причинам, не ощущая себя никем, кроме паспортных данных, но зато чувствующим, переживающим, вписанным в той или иной степени в разные Мы.

Я и Мы