Лодыгин

Именно через Кривенко, по исследованиям С. Валк, народовольцы узнали о предисловии Маркса и Энгельса к русскому переводу «Манифеста Коммунистической партии».

В 1882 году на долю Кривенко выпала чуть ли не заглавная роль в попытке охранительно-провокационной «Священной дружины» (она была создана представителями высших кругов России для предотвращения революции) завязать отношения с народовольцами «на добрых началах». Вели переговоры Михайловский и Кривенко.

С зимы 1882/83 года Кривенко, поверивший, как и все, Дегаеву, введен «русским Валленродом» в «Центр», и с этого момента Кривенко — одна из заметных фигур народовольческого Петербурга.

Известно, что в динамитной мастерской «Народной воли» и после гибели Кибальчича готовилась взрывчатка, делались бомбы.

Кибальчич на допросах обронил: «Чувство справедливости побуждает меня заявить, что в изготовлении метательных снарядов, то есть в изобретении идеи, в приспособлениях, участвовал не я один. Это была скорее коллективная работа». Имена сотоварищей остались неизвестными…

А Лодыгин по-прежнему дружен с товарищем детства Кривенко, но нам лишь известно, что в эти годы, работая техником на заводе «Яблочков и К°», он участвует в создании журнала «Электричество», в работе боевого VI электротехнического отдела Русского технического общества, что он демонстрирует новые совершенные лампы на Венской выставке… Только позже он признается, что «занимался взрывчатыми веществами». Для какой цели? Изобретения Лодыгина в области взрывчатых веществ неизвестны.

…При столь разных занятиях у Лодыгина и Кривенко были одинаковые взгляды на будущее России — оба наивно уповали на общину: все труженики должны объединяться в артели, общины, и тогда можно будет успешно конкурировать с капиталистами и вытеснять их. Эти и другие народнические позиции Кривенко — теория малых дел, союз с либералами, развитие кустарных промыслов в противовес промышленности — заслужат суровую критику В. И. Ленина в книгах «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» и «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве».

…16 декабря 1884 года на квартире, снятой для провокатора Дегаева, был убит шеф тайной полиции Судейкин. Начались поиски причастных к убийству: Германа Лопатина, С. Дегаева, Н. Стародворского, В. Канашевича, П. Якубовича и других. По Петербургу прошла волна арестов — по материалам, найденным в папках Судейкина (благо Судейкин и Дегаев не все дела доверяли бумагам, а Дегаев еще многое скрывал от Судейкина, придерживая на будущее). Выяснилось, что именно на квартире Кривенко происходили свидания по делам организации у Дегаева с Усовой — народоволкой, будущей женой С. Кривенко.

Многие в этот год спешно покидают Россию, Лодыгин уезжает одновременно с причастными к «Народной воле»…

Узнать подробности политической деятельности Лодыгина непросто — работа «Народной воли» строилась на началах строжайшей конспирации. Л. Тихомиров в книге «Русские рабочие в революционном движении», рассказывая о «Народной воле», свидетельствует, что, хоть «число членов было значительно и, кроме членов, немало лиц примыкало по системе подгруппы, конспирация была столь строга, что «нас действительно было трудно открывать», так как «каждый член… должен знать подробно лишь то, чем занимается, а все остальное должен иметь возможность узнать, если понадобится… Точно так же заграничных путей переправы не знал никто, кроме Мойши Зунделевича. Террористическую группу знали только ее члены…»

Народоволка А. П. Прибылева-Корба дополняет: «Исполнительный комитет из членов партии, пользующихся полным доверием, выбирает себе агентов, которым поручает дела партии. Это агенты 1-й степени. Каждый из них имеет право с согласия комитета привлечь нескольких (2–3) агентов 2-й степени, для которых организация партии остается тайной…»

Прибылева сообщает: «Дегаев не знал тайных путей через границу и был в этом отношении беспомощен… Со стороны Тихомирова и других было сделано все, чтобы никто не мог упрекнуть «Народную волю» в гибели организации, так как многие были своевременно переправлены за границу».

Как известно, именно С. Кривенко до своего ареста давал рекомендательные письма к Тихомирову во Францию.

В материалах допросов (С. Кривенко, его брата, его первой жены) ни разу среди знакомых не называется эта фамилия — Лодыгин, как будто не было у них такого товарища.