Лодыгин

К какому же итогу приходит автор «Теории электроосвещения»? А вот к какому. «Количество световых центров, которое можно получить при моем способе электрического освещения, неограниченно», — заявляет он, что одновременно означает для посвященных: «проблема дробления света» — работа множества ламп от одной динамо-машины — им решена!

Заканчивает он свой рукописный труд вещими словами: «Заметим, что развивающуюся при этом способе температуру мы можем эксплуатировать как самый дешевый и безопаснейший способ отопления!»

Но электроотопление в те времена и вовсе казалось химерой. Отзыв Якоби на лодыгинский способ дешевого электрического отопления, как мы помним, был положителен только в отношении новизны, а вот полезность академик отвергал. Электричество добывалось человечеством в те годы трудно, обходилось дорого, зато ничего не стоили дрова, и лесов пока еще хватало…

Б. С. Якоби и к системе электроосвещения Лодыгина поначалу отнесся скептически.

Вызвался поговорить с этим известным ученым, а затем и с генерал-адмиралом (главой морского ведомства) великим князем Константином, новый знакомый Лодыгина из друзей Терпигорева-Атавы, Владимир Александрович Висковатов.

Несмотря на скромный чин коллежского асессора, человек он был весьма влиятельный и состоятельный — журналист, издатель российский.

Висковатов (Висковатый — по другому написанию) происходил из известнейшей в России фамилии. В историю вошел думный дьяк Ивана Грозного, один из первых русских дипломатов — Иван Михайлович Висковатый, правивший 20 лет посольским приказом и по наговору казненный в 1570 году. Братья Висковатовы: Степан Иванович — писатель и Василий Иванович — талантливый математик, академик Санкт-Петербургской академии наук, безвременно погибший (в 33 года — в 1812 году).

Славен Александр Васильевич Висковатов — автор нестареющих трудов: «Хроника российской армии» в 20 томах, «Краткий исторический обзор морских походов русских и мореходства их вообще до исхода XVII столетия» (книгой этой историк напоминал, что Русь издавна была морской страной и только в недалекие времена теряла выходы к морям). И наконец, знаменитое «Историческое описание одежды и вооружения российских войск».

Павел Александрович Висковатов известен тем, что написал первую биографию Лермонтова. И он, и его брат Владимир Александрович были в числе поклонников композитора Серова, и, когда тот умер, Павел Александрович послал прядь волос Вагнеру, которого Серов столь чтил при жизни.

Владимир же Александрович заметного следа в литературе и истории не оставил, не найдешь его имени в словарях и энциклопедиях. Известно, что он охотно меценатствовал, помогал как литераторам, так и изобретателям — талантам.

Но не сложилась его жизнь в России. По причинам, о которых можно только догадываться, он должен был в 80-х годах уехать во Францию. Там он начал издавать журнал «Россия» для русских эмигрантов и иностранцев с тем, чтобы они «могли узнать о богатствах Руси, о ее жизни, быте и культуре народа».

Письма его, хранящиеся в Пушкинском доме в Ленинграде, к русским писателям повествуют о том, что хотел бы Владимир Александрович печатать Чехова и Пешкова (Горького), особенно те их произведения, что в России не могли пройти цензурные заграждения.

После революции 1905 года он вернется в Россию и вновь встретится с Лодыгиным. Им будет по 60 лет…

А сейчас, в 1871-м, молодые и веселые, едва познакомившись при посредстве Терпигорева, они принялись горячо обсуждать идею электрического света.

В семидесятые годы, о которых идет речь, Висковатов и Терпигорев-Атава снимали квартиры в одном доме — Московской части, по Троицкому переулку, в доме № 3.

Частым и желанным гостем был здесь Александр Лодыгин, мечтавший благодаря своему изобретению — системе электроосвещения посредством ламп накаливания — осветить всю Россию. А хозяева дома ломали голову над тем, как и чем они могут ему помочь.

Услышав изложение «Теории дешевого электрического освещения», Висковатов уверовал в изобретение и решил пожертвовать крупную сумму — 3 тысячи рублей. Хотя Лодыгин ничего не мог ему показать, кроме начертанных на бумаге колбочек, которым он придал «форму, которую и до сих пор сохранили общеупотребительные электрические лампочки», как пишет Владимир Александрович.

— Сто штук их, — утверждал изобретатель, — осветят данную местность с одинаковой силой, не ослепляя глаз, вместо одной дуговой в 1000 свечей.

Висковатову, видимо, понравился и сам изобретатель, сокрушавшийся о том, что «уже два года тщетно ищет ничтожных денег для производства опытов». (Встреча Лодыгина с Висковатовым состоялась еще до опытов на Волковом поле и в Морском ведомстве.)

Что же предпринимает Висковатов?

«…Я поехал к академику Якоби (изобретателю гальванопластики), — пишет он. — Якоби обдал меня холодной водой.

— Да чего хочет ваш изобретатель? Разделения электрического света? Да ведь это чистейший «нонсенс»!