Читаем Лодка полностью

Нервное напряжение подобно заразе. Мои руки трясутся. По счастью, мне не приходится стоять, вместо этого я могу сидеть в круглом проеме люка. Я проделываю упражнения, которые не требуют заметных телодвижений: сглатываю, моргаю, скриплю зубами, корчу гримасы — скосим лицо направо, теперь — налево, погоняем слюну меж зубами.

Акустик шепчет:

— Становится громче!

Командир отпускает стойку перископа, проходит мимо меня разве что не на цыпочках:

— Направление как-то изменилось?

— По-прежнему двести девяносто пять градусов.

Четыре разрыва следуют один за другим. Едва нас перестает трясти и утихает булькающий рокот после детонации, как командир негромко произносит:

— Он был отлично замаскирован, этот довольно старый корабль, такой приземистый.

Сильный толчок снизу подбрасывает меня. Звенят пайолы.

— Двадцать семь — двадцать восемь! — считает штурман, пытаясь подражать деланному спокойствию Старика.

По полу с грохотом прокатывается ведро.

— Черт бы вас всех побрал — тихо!

Теперь звук такой, как будто в жестяную банку насыпали гальку, и стали встряхивать ее то в одну сторону, то в другую; между быстрыми потряхиваниями резкое чириканье сменяется более громким поющим звук — крутящиеся лопасти винтов корвета. Я неподвижно стою, замерев на месте. Я не решаюсь сделать даже малейшее движение; как будто легчайшее шевеление, даже самый тихий шелест, притянут к себе перемалывающие воду винты. Ни одного движения бровью, ни моргания глазом, ни вздоха, ни единого нервного импульса, ни шевеления мышцами, ни даже мурашек по коже.

Еще пять бомб! Штурман приплюсовывает их к предыдущим. Выражение моего лица не меняется. Командир поднимает голову. Отчетливо выделяя каждое слово, он произносит под звук эха молотящей нас воды:

— Спокойно — спокойно, господа. Это все ерунда.

Его спокойный голос помогает нам, успокаивая наши натянутые нервы.

Теперь по нашим головам долбит непрерывный звон, как будто гигантская колотушка без остановки молотит по стальному листу. Двоих или троих из нас начинает бить дрожь.

Мутный воздух повис синими слоями. И опять тяжелые разрывы.

— Тридцать четыре — тридцать пять — тридцать шесть! — на этот раз счет ведется шепотом.

Командир сохраняет спокойствие:

— Какого черта — может, перестанешь?

Он снова уходит в себя, рассчитывая курсы. В лодке — гробовая тишина. Спустя некоторое время вновь раздается шепот:

— Куда он движется сейчас?

— На двести шестьдесят градусов — становится громче!

Командир поднимает голову. Он принял решение.

— Право руля до отказа! — и сразу же после этого. — Акустик — мы уходим вправо!

Команда должна быть передана через всю лодку на корму. Я с облегчением передаю ее дальше по цепочке. Боже мой, откуда только можно сейчас найти в себе силы сделать что-то — поворачивать штурвалы, двигать рычаги, встать к насосам…

Акустик снова высовывается в проход. Его глаза открыты, но они смотрят в никуда. Его голос похож на тот, каким вызывают духов во время спиритического сеанса:

— Кажется, нарастает — двести тридцать — двести двадцать.

— Оставить лишь необходимое освещение, — командует Старик. — Одному дьяволу известно, как долго нам еще будут нужны аккумуляторы.

Акустик опять докладывает:

— Снова атакуют — звук на двухстах десяти градусах — быстро нарастает! Совсем рядом!

Он не может сдержать свое волнение.

Командир приказывает:

— Оба двигателя — полный вперед!

Секунды тянутся бесконечно долго. Ничего. Никто не шевелится.

— Будем надеяться, они не пригласили своих друзей! — Старик высказывает страшную мысль, которая уже давно гложет меня: минные заградители, убийцы… Свора собак — зайцу конец.

Кто бы ни пытался подцепить нас сейчас на крючок, ясно одно: он не новичок, а мы полностью беззащитны, хоть в наших пусковых установках — пять торпед. Мы не можем всплыть, мы не можем броситься из укрытия на врага. Мы не можем даже почувствовать мрачной решимости, которую обретаешь, просто сжимая в руке оружие, пускай даже и бесполезное. Мы не можем даже заорать на них. Только уползать. Опускаться глубже. Интересно, на какой глубине мы сейчас находимся? Я не веря своим глазам: стрелка манометра замерла на ста пятидесяти метрах. «Верфь гарантирует триста», — мелькает в моей голове мысль.

Проходит десять минут. Ничего не происходит.

Еще одна горсть камушков высыпается сверху на левую цистерну плавучести. По лицу акустика я понимаю, что сейчас раздадутся новые взрывы. Его губы шевелятся, отсчитывая секунды до детонации.

Первый был так хорошо нацелен, что я почувствовал его всем своим позвоночником. Мы как будто в огромном барабане, который затянут не кожей, а стальной пластиной. Я вижу, как беззвучно двигаются губы штурмана. Неужели я оглох?

Но вот я слышу командира. Он снова требует прибавить скорость. Его голос перекрывает собой весь этот кошмар:

— Все в порядке! Не волнуйтесь, господа, такая ерунда недостойна вашего внимания. Дома…

Он замолкает, не окончив фразу. Внезапно наступившую тишину нарушает лишь гудение электромоторов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии