Лодка

Не успев прийти в себя после атаки очередной волны, я едва поднимаю голову, чтобы бегло осмотреть свой сектор наблюдения, а второй вахтенный снова выкрикивает: «Берегись!», и на мостик врывается новая волна. Опять наклоняю голову. Получаю еще один удар в спину, за которым тут же следует второй — снизу. Мои руки судорожно вцепляются в поручень так, что, кажется, костяшки пальцев сейчас прорвут кожу. Я мельком оглядываюсь на корму. Далее стоек ограждения и турели зенитного пулемета нельзя ничего разглядеть — кормовая часть судна скрыта покровом бурлящей пены. Заслонки выхлопной системы скрылись в водовороте, впрочем, как и воздухозаборные клапаны: повидимому, в этот момент дизели поглощают воздух из отсеков внутри лодки.

Спустя несколько мгновений следующая волна с басовитым грохотом разбивается о башню боевой рубки и брызгами взлетает высоко в воздух, как вал, налетевший на утес. Рубка разрезает стену волны на две слепящие своими брызгами части, но они снова смыкаются за ее башней, сталкиваются и с ревом устремляются вверх. Затем вода, кипя и бурля, обрушивается на корму, и лодка в очередной раз выбирается из-под накрывшего ее пенного покрова, стараясь стряхнуть с себя всю воду вплоть до самого маленького ручейка. На какие-то мгновения вся верхняя палуба полностью освобождается от воды. Затем буруны вновь наносят удар, заставляя корму уйти под воду. Борись, уворачивайся, приседай и вновь распрямляйся, и так без конца.

Спускаясь внутрь лодки, я, вымокший насквозь, понимаю, что мое тело утратило чувствительность. Со стоном я стягиваю с себя резиновую куртку. Рядом со мной чертыхается парнишка с мостика:

— Какой придурок изобрел такую одежду?

Продолжая снимать мокрые вещи, он безостановочно ворчит.

— Напиши жалобу командованию, — подтрунивает над ним Айзенберг. — Голову даю на отсечение, в ставке обожают получать дельные советы из действующих частей.

— Довольно грубое, — так Старик отзывается о море.

Он сидит за столом, пролистывая свои синие и зеленые записные книжки. Я хочу сказать ему, что, во всяком случае, по моему мнению прилагательное «грубая» подходит для описания наждачной бумаги, но никоим образом не того водного безумия, которое творится вокруг нас. Хотя какой смысл говорить это? Похоже, у него все равно не найдется более выразительного слова, чтобы описать происходящее в океане.

Ворча, он зачитывает вслух:

— Незамеченная неприятелем, подводная лодка может проникнуть в любой район моря, который выберет для ведения боевых действий. Следовательно, она наилучшим образом подходит для минирования непосредственно прибрежных вод противника, входов во вражеские гавани и устьев рек. Здесь, в ключевых местах движения кораблей противника, даже ограниченная грузоподъемность подводной лодки не умаляет ее боевую эффективность. Напротив, небольшое число поставленных мин с большей вероятностью приведет к успеху.

Он поднимает голову и смотрит мне в лицо:

—  «Выберет для ведения боевых действий», «с большей вероятностью приведет к успеху»! Вы тоже пишите таким слогом?

Вскоре он находит еще одно место, которым хочет поделиться со мной:

— Подводники любят свои боевые корабли. Подлодки в полной мере проявили свой дух отваги во время Первой мировой войны, и по сей день командование подводным флотом поддерживает на высочайшем уровне их героизм и решимость.

— Замечательные слова, Вы так не считаете?

— Ну конечно! — с фырканьем произносит Старик. — Редакция самого командования.

Чуть погодя, он встряхивает головой и начинает громко читать газетный заголовок:

—  «Команда «Гелиос» протягивает руки к футбольному кубку».

Он на мгновение закрывает глаза, а затем бормочет:

— А где-то люди думают, что у них большие проблемы.

Каким далеким кажется все это!

Вдруг я понимаю, что мы едва ли думаем о суше. Изредка кто-нибудь вспоминает свой дом. Иногда мне кажется, что мы уже годы провели в этом походе. Если бы не получаемые нами радиограммы, можно было бы представить, что мы — последние представители Homo sapiens, совершающие кругосветное путешествие.

В моей голове начинает крутиться мысль: а что, если командование тоже забыло про нас? Что тогда может произойти? Как далеко мы можем заплыть с теми запасами, что есть у нас на борту? Конечно же, у нашего корабля максимальная дальность действия. Но откуда взять провиант? В нашем сумрачном мирке можно устроить грибную ферму. Климат на лодке идеально подходит для этого: доказательством тому — плесень на нашем хлебе. Или мы можем разводить водяной кресс-салат. Ведь можно же выращивать водяной кресс при электрическом свете. Боцман наверняка сможет найти для него место, например, прямо под потолком в проходе. Подумать только, грядки кресс-салата, подвешенные на шарнирах у нас над головой.

Наконец, мы можем собирать водоросли. В них содержится много витамина С. Может быть, даже есть сорта, которые смогут расти у нас в трюме, используя в качестве удобрения машинное масло.

Воскресенье.