Читаем Лобановский полностью

«Хотя у меня и была с тренером прямая связь, — рассказывал тогдашний куратор киевского «Динамо», секретарь ЦК Яков Погребняк, — я впервые пригласил Лобановского через приёмную. Он зашёл слегка встревоженный, но не боязливо. Валерий Васильевич всегда отличался сдержанностью. В беседе выяснилось, что “Динамо” проиграло умышленно. Дело в том, что тогда “Пахтакор” тренировал Соловьёв, под руководством которого Лобановский начинал футбольную карьеру в киевском “Динамо”. Лобановский не мог допустить, чтобы команда его учителя вылетела из высшей лиги. И динамовцы особо не напрягались».

«Пахтакор» действительно тогда пребывал на грани вылета. И в итоге, к слову, вылетел. Но дело в том, что на момент матча с киевлянами тренировал ташкентскую команду Гавриил Дмитриевич Качалин, по ходу сезона заменивший заболевшего — инфаркт — Вячеслава Дмитриевича Соловьёва. Лобановский, вполне возможно, хотел поддержать серьёзно захворавшего учителя, но с таким счётом матчи поддержки не проигрывают. 0:1 от «Пахтакора» 29 июня того же года в Киеве, когда Соловьёв ещё сидел на тренерской лавочке, — да, это было похоже на помощь от уверенной в своих силах команды. Но 0:5?!

Яков Погребняк вполне мог за давностью лет спутать киевское поражение с ташкентским. Очевидно, именно после киевского Лобановский говорил ему об «учителе».

Вячеслав Кольцов, некогда выступавший за «Пахтакор» на вратарской позиции, а впоследствии проявивший себя в профессии футбольного селекционера, вспоминал спустя годы, что «в начале игры пахтакоровцы около двадцати минут не давали киевлянам даже прикоснуться к мячу. Вот такой темп навязали они гостям...».

Капитан ташкентской команды Михаил Ан рассказывал, что когда «Пахтакор» выиграл у киевского «Динамо» в 1975 году со счётом 5:0 во втором круге, перед матчем хозяева поля собрали восемь тысяч рублей. «Я, — говорил Ан, — лично возил деньги в гостиницу, где проживало “Динамо”. Киев категорически отказался. Не взяли они ни копейки. Я потом нашим ребятам деньги раздавал. Половину из восьми мы сами собрали, половину республика подбросила».

Не стоит, полагаю, забывать о двух весьма важных обстоятельствах, сопутствовавших ташкентскому матчу.

Во-первых, он состоялся через одиннадцать дней после динамовского триумфа в европейском Суперкубке и через пять дней после победы сборной СССР (с десятью киевлянами в составе) в отборочном матче чемпионата Европы в Швейцарии. Гости прилетели в Ташкент (а маршрут их перелётов после выигрыша у «Баварии» был в течение полутора недель такой: Киев — Москва — Цюрих — Москва — Киев — Москва — Ташкент) в полуразобранном, мягко говоря, состоянии. Более того, и после «Пахтакора» киевское «Динамо» в двух следующих матчах чемпионата страны сумело взять всего лишь одно очко.

Во-вторых, в силу ряда причин в стартовом составе у «Динамо» произошли заметные изменения, на качество игры, несомненно, повлиявшие. Не было вратаря Рудакова, двух мобильных фланговых защитников Трошкина и Матвиенко, ключевых игроков середины поля Веремеева и Колотова.

Ни одно из этих обстоятельств, разумеется, 0:5 от вылетающей команды («Динамо» проиграло в чемпионате-75 четыре матча, два из них — «Пахтакору») киевский клуб не оправдывает, но оба тем не менее на характер игры воздействие оказали.

Не собираюсь оправдывать киевских динамовцев, игравших матчи, которые принято называть «договорными», то есть завершавшимися с заранее обговорённым результатом. Не с конкретным счётом — а только результатом. Хотел бы лишь обратить внимание на следующий весьма важный момент. Матчей таких было мизерное количество. Это только молва приписывала киевскому «Динамо» невероятное число «левых» матчей, и на основании этих слухов выстраивались теории, объясняющие «нечестность» команды при достижении всех успехов и выигрыше всех титулов. И только на основании слухов, достоверность которых, разумеется, никто и никогда не проверял, Владимир Перетурин назвал Лобановского «отцом договорных матчей». Так, по всей вероятности, телекомментатору было велено назвать. Перетурин, человек футбольный, конечно же, знал, что договорные матчи в советском футболе (и не только советском) игрались задолго до того, как Лобановский сам стал футболистом, а потом тренером, игрались и при Лобановском (и не только киевским «Динамо»), и после того, как Лобановский уехал на шесть лет на Восток, игрались в чемпионатах России, Украины и других стран. И — будут играться.

Огульное обвинение киевского «Динамо» в нечестности, в широкомасштабном участии команды в договорных матчах, навешивание на Лобановского ярлыков — на мой взгляд, составная часть кампании по дискредитации киевского клуба. За два почти десятилетия у «Динамо» — ничтожное количество встреч с заведомо известным исходом, не больше, чем у остальных команд, выступавших в чемпионате СССР. Но только на Киев раз за разом обрушивались с обвинениями в нечестной игре.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии