Лобановский

И хорошо, на мой взгляд, сделали, что отпустили. Вряд ли Андрей раскрылся бы на рэднапповском конвейере так, как раскрылся потом при вдумчивой работе в Киеве, а затем и в Милане.

Шевченко не мариновали, а выдерживали, как выдерживают хорошее вино. Итальянский клуб хотел купить Шевченко ещё в 1997 году. Григорий Суркис признается, что, «начиная с той поры, нас ждали два непростых года: когда такой клуб, как “Милан”, постоянно напоминает, что хочет видеть в своих рядах Шевченко, это настраивает игрока на определённый лад». Суркис не раз беседовал с молодым футболистом, убеждал его, что «ещё не пришло время для отъезда». И дело даже не в том, что трансферная сумма за Шевченко в 99-м стала выше по сравнению с 97-м. «Отдавая игрока именно в 1999 году, — говорит Суркис-старший, — я не сомневался, что отпускал его в нужное время и в тот клуб, который ему нужен».

Несмотря на то что «удочки» на Шевченко забрасывали и другие именитые клубы, на «Милане» остановились по трём причинам. Во-первых, сработало чувство взаимной симпатии, возникшее у Григория Суркиса и Сильвио Берлускони. Во-вторых, руководители «Милана» оказались гораздо настойчивее коллег из других клубов. И, наконец, Григорий Михайлович не мог не считаться с желанием самого Шевченко: мальчиком попав на «Сан-Сиро» в составе юношеской динамовской команды, Андрей поставил перед собой цель — непременно вернуться на эту «намоленную» футбольную арену в будущем в качестве игрока «Милана».

«Как было можно, — говорит Григорий Суркис, — отказать Андрею в осуществлении такой романтической мечты». Когда Андрей, к слову, заиграл в «Милане», ему как-то в Киеве, во время очередного приезда в город, сказали, что среди киевских мальчишек он популярнее другого Шевченко — Тараса Григорьевича. «У меня, — ответил Шевченко-футболист, — хватает мозгов понять, кто он и кто я...»

Если Суркис гарантировал Шевченко нормальное финансовое будущее, то Лобановский, ничего и никому, разумеется, не гарантируя, готовил футболиста к тому, чтобы он не затерялся в дебрях итальянского клуба. Примеров, повествующих о сникших в Италии иностранцах — способных, талантливых, игравших сильнее местных футболистов, — огромное количество. Из имён, связанных с киевским «Динамо», — Александр Заваров. Не меньше игроков сумели адаптироваться в Италии, но только год-полтора спустя после появления в одном из ведущих клубов страны. Так было, в частности, с появившимся в «Ювентусе» в ранге европейской звезды французом Мишелем Платини.

Работу с Шевченко — в рамках командных тренировок и индивидуальных бесед — Лобановский проводил, исходя из того, что происходило в итальянском футболе. Он был в постоянном контакте с одним из менеджеров «Милана», грузином Резо Чохонелидзе, игравшим некогда за юношескую сборную СССР и ленинградское «Динамо». Чохонелидзе «вёл» Шевченко: прилетал в Киев и в места проведения динамовских сборов, в частности в немецкий Руйт и израильскую Кейсарию, на матчи и тренировки, собирал об Андрее информацию бытового характера, встречался с его партнёрами, друзьями, знакомыми, родственниками. Основательность «Милана» в подходе к выбору игрока подчёркивало немаловажное обстоятельство: два-три раза в неделю подробные отчёты Чохонелидзе о Шевченко ложились на стол «правой руки» Берлускони по «Милану» Адриано Галлиани.

Лобановский понимал, что в Италии непременно станут говорить о Шевченко как о посланце «Полковника» (так, к слову, и говорили итальянцы, давно наделившие киевского тренера этим прозвищем), и потому хотел, чтобы к Андрею не было никаких претензий по уровню физической готовности, восприятия и реализации на поле основных тактических вариантов современного футбола и по части коммуникабельности, основой которой для любого легионера является быстрое изучение языка, в данном случае — итальянского.

Лобановский сыграл большую роль в переходе Шевченко в «Милан». Он считал, что именно этот итальянский клуб — идеальный вариант для талантливого нападающего. Лобановский, владея информацией — от Чохонелидзе, например, — о том, как складываются отношения внутри миланской команды, и о тренерских подходах к футболистам, исходил прежде всего из стиля игры «Милана». «Мнение Валерия Васильевича, — считает Чохонелидзе, — имело для Андрея большое значение».

О том, что с Шевченко — рано или поздно — может произойти в Италии, Лобановский предупреждал сразу после переезда Шевы из Киева в Милан. Даже не «после», а «до».

В лето отъезда в «Милан» Андрей Шевченко с родителями прилетел на Кипр, снял в отеле «Лонда» в Лимасоле два номера и отправился к Лобановскому. Дорога заняла пять минут — ровно столько следовало пройти пешком до дома, где у Лобановского была квартира и где он после сезона отдыхал. Шевченко хотел поблагодарить Лобановского и получить его благословение. Они разговаривали вечером, когда на балконе можно было спокойно сидеть. Жара спадала. С моря дул лёгкий ветерок.