Лобановский.Послесловие

«На заключительном этапе отборочного турнира подавляющее представительство в сборной имели игроки киевского и тбилисского «Динамо». Случались накладки, когда они, например, с задержкой являлись на сборы или, наоборот, по мнению руководителей своих клубов, не успевали вернуться домой к сроку. У меня сложилось ощущение, что ни тренер киевлян Лобановский, ни Ахалкаци, тренировавший тогда тбилисцев, не были заинтересованы решать вопросы так, как того требовали интересы дела. Необходимо было срочно устранить все искусственные преграды.

Я предложил руководству Спорткомитета привлечь их к руководству сборной. Конечно, отдавал себе отчет, что при этом возникнут определенные проблемы из-за различия и, может быть, даже несовместимости в подходе к некоторым аспектам футбола, но думал, что такая большая цель, как чемпионат мира, поможет сгладить противоречия.

Мое предложение было принято. Знаю, оно вызвало много споров, но я и сегодня убежден, что на том этапе оно было оправдано и принесло пользу. А потом произошло то, что не могло не произойти. Началось «расслоение» коллектива. Когда губительный процесс стал очевиден не только мне, я высказал мнение, что в дальнейшем привлекать Лобановского и Ахалкаци нецелесообразно. Со мной согласились, и уже на следующий товарищеский матч, со сборной ГДР, они не были вызваны.

Но буквально накануне отлета в Испанию меня поставили перед фактом — оба тренера едут на чемпионат мира.

Я пошел к руководству Спорткомитета. Тогдашний председатель Павлов и его бывший заместитель Сыч не отреагировали на мои доводы…

Трудно, пожалуй, передать гнетущую обстановку тех дней. Лобановский и Ахалкаци заняли непонятную мне позицию. У нас возникли разногласия по тактическим вопросам, а отсюда и трудности в определении состава. Складывалось впечатление, что сборной руковожу не я, а Сыч. Вот характерный штрих. Матч СССР — Бразилия. Ведем 1:0, напряжение колоссальное. В перерыве Валентин Сыч по-хозяйски входит в раздевалку и с порога, перебив меня, под недоуменные взгляды начинает обсуждать с Лобановским план игры на второй тайм…»

Тренерский триумвират Лобановский — Бесков — Ахалкаци действительно был нелепым порождением функционерского «гения». Видимо, кто-то не на шутку увлекся историей Древнего Рима (Красс — Помпей — Юлий Цезарь, Марк Антоний — Октавиан — Эмилий Лепид), но забыл перечитать крыловскую басню о лебеде, раке и щуке…

Поскольку советская команда никогда не была сродни сборной Бразилии 1958 года, которая, по всей видимости, стала бы первой при любом качестве и количестве тренеров, ничего хорошего приключиться с нашими футболистами на испанском чемпионате мира не могло.

Самое яркое воспоминание, оставшееся в памяти рядового болельщика после того мундиаля, — достойный поединок наших против бразильцев. Команда Теле Сантаны играла по освященному десятилетиями принципу: «Вы нам забьете, сколько сможете, а мы — сколько захотим». А какие имена были тогда у бразильцев: Зико (его называли «белым Пеле»), Сократес, Фалькао, Тониньо Серезо… Единственной неразрешимой проблемой для бразильцев оказался их собственный вратарь Валдир Перес, который нелепо пропустил мяч, сильно пробитый полузащитником Балем чуть ли не с сорока метров. А потом был отмененный арбитром Ламо Кастильо чистейший мяч Шенгелия, неназначенный в ворота трикампеонов пенальти… Увы, сборная СССР все же пропустила два мяча (фантастические по красоте дальние удары нанесли Сократес и Эдер), причем последний из них — за несколько минут до конца. Стало ясно, что Госпожа Удача ослепительно улыбается отнюдь не нашей сборной. Новую Зеландию обыграли, отстояли необходимую ничью с шотландцами, в первой игре второго группового турнира справились с Бельгией — 1:0. Для выхода в полуфинал нужно было победить заклятых друзей — сборную Польши…

В перерыве матча с поляками в раздевалку к команде примчалось спортивное руководство сборной и чуть ли не в нецензурных выражениях попыталось «завести» игроков. Но те чувствовали такую усталость, как будто кто-то прикрепил к их ногам свинцовые болванки. В общем, как принято говорить, советские футболисты тщетно пытались подобрать ключи к команде Бонека, но так и не смогли отыскать брешь в ее защитных построениях. После чего сборная и три ее тренера принялись уныло паковать чемоданы.

Когда чиновники поняли, что сотворили что-то не то, перед ними в полный рост встала мучительная проблема: кого объявить виновным в провале сборной? В немилости оказались Бесков и Ахалкаци. Лобановскому же, который на сей раз стал «освобожденным» тренером сборной и даже получил служебную квартиру в Москве, придали в помощь Никиту Симоняна.