Люсиль из Мартейны

— Ты из беженцев, да? — Камила не умолкала всю дорогу. — Поздновато ты что-то — основная группа прошла месяца с два назад. Как ты вообще выжила? Впрочем, по твоему внешнему виду и так все ясно — ты как пушинка сейчас… Тут недалеко, потерпи немного…

Впереди маячила небольшая поляна, посреди которой расположился аккуратно сложенный дом.

— Мы с отцом — охотники местные, тут вот и живем, в лесу. Деревня рядом, во-он за теми деревьями, видишь? Ее с холма отсюда хорошо заметно. Называется Крольня — глупо, конечно, но по существу зато.

Дом был одноэтажный, деревянный. Во дворе сушились разделанная туша оленя и белки. Тут же, на веревках, просыхало белье.

— Вот и пришли, — Камила остановилась и потянула на себя дверь.

Внутри было темновато, но довольно уютно. Тесная прихожая была отделена перегородкой, дальше начиналась кухня — здесь были огромная печь и стол со скамьей. Отсюда проход вел в узкий коридор, из которого можно было попасть в две комнаты. Охотница усадила гостью на скамью. Скрипнула дальняя дверь, раздался хриплый кашель и послышались чьи-то тяжелые шаги. На кухню вошел мужчина.

Девушка сжалась, стараясь прикрыться руками. Мужчина был огромного роста и мускулистого телосложения. Черные волосы и короткая борода топорщились в разные стороны. Над смуглым лицом нависали густые брови. Он был одет в простую одежду, а в руках держал миску с супом.

— Экая добыча у нас нынче, — голос его был столь же внушительным, как и внешность. — То-то ты рано сегодня, дочь.

Он поставил миску на стол. Камила полезла в печь, доставая оттуда горшок с едой.

— Пап, не пугай ее.

Мужчина смерил гостью оценивающим взглядом и покачал головой. Он вышел и скоро вернулся обратно, держа какое-то покрывало. Подойдя к девушке, он взял ее за плечи и легко поставил на ноги. Она задрожала. Мужчина вздохнул.

— Руки приподними.

Она послушалась. Он обмотал ее покрывалом на манер платья и закрепил узлом.

— Так-то лучше. Потом тебе Камила подберет одежду. Меня Карном звать, если что.

— У меня тут суп из кролика. Тебе пока дам только бульон, а завтра посмотрим, как пойдет… Как Ленн, пап?..

— Все так же.

— Это брат мой, Ленн, — пояснила охотница. — Он приболел сейчас.

Они с отцом переглянулись, заметно погрустнев.

Суп пах просто невероятно вкусно. Девушка взяла трясущейся рукой ложку. Она до сих пор не могла поверить, что все это ей не снится.

Она осторожно ела, с трудом глотая. Бульон был наваристым, в нем плавали размякшие куски моркови и лука. По щекам потекли слезы.

— Снова плачешь? — Камила вздохнула, снимая кроликов с пояса.

— Пусть, — кивнул Карн. — Пусть…

Камила навестила своего брата и отправилась обратно в лес. Ее отец вышел во двор. Сначала он быстро наколол дров, после чего принялся за свежевание кроликов. Девушка некоторое время наблюдала за ним из окна, пока ела.

Она не знала, почему ей так трудно сказать хоть слово. Больше двух месяцев она молчала, изредка разговаривая сама с собой, и сейчас ей сложно было понять, как вновь общаться с людьми.

Из дальней комнаты опять раздался кашель. Девушка встала и, пошатываясь, прошла в коридор. Звук доносился из-за приоткрытой двери. Она заглянула внутрь.

Это было крохотное помещение с одной кроватью, тумбой и столиком. На тумбе горела свеча и стояла кружка с водой. На столе были разбросаны какие-то стружки и кусочки дерева. Видимо, тут что-то мастерили ранее.

Мальчик лежал на кровати — его лихорадило. Он не приходил в сознание и часто заходился в кашле. Лицо его было белым, обсыпанным редкими красными пятнами. Кручиница в последней стадии.

Девушка прикрыла за собой дверь и, семеня непослушными ногами, вышла из дома. Она уселась на траву, обхватив руками колени, и принялась следить за тем, как Карн ловко вычищает кроличью шкурку. Мужчина обернулся, заметив ее, и молча вернулся к своему занятию.

Вечером вернулась Камила. Она принесла еще кроликов и какую-то птицу. Вместе они сели за стол. Девушка опять ела только бульон, опасливо проглатывая каждую порцию.

— Пап, там надо будет разобраться с одним делом завтра.

Мужчина поднял на нее взгляд.

— Я ж тебе не рассказала, как нашу замарашку нашла. Какие-то козлы хотели ее снасиловать. Ну, и получили от меня пару стрел в подарок. Трупы нужно убрать куда-то.

— Чьи были? Нашенские?..

— Не, не наши. Из наших таких говнюков нету.

— Уберу завтра, — кивнул Карн. — Где они?

— За опушкой у Старой Ели, ближе к ручью.

— Ясно.

— Мы с отцом по очереди сейчас в лес ходим — за Ленном надо присматривать, — обратилась Камила к девушке. — Завтра я остаюсь. Схожу в деревню и тебя возьму.

— Только недолго, — кивнул охотник. — Ленн… Ему, уж может…

Он замолчал, с усилием продолжая жевать мясо. Камила опустила голову. Лицо ее болезненно исказилось, но уже через мгновение она улыбнулась девушке.

— Ты ешь, ешь. Набирайся сил.

На ночь мужчина остался на кухне. Гостье постелили в комнате с Камилой, и впервые за последние месяцы девушка снова легла на кровать.

— Буди, если что, — пробормотала Камила, сразу проваливаясь в сон.