Ладно, давай о лирике — день сегодня ты подарил мне поистине лиричный! Спасибо! Влюбляюсь в тебя всё больше и больше — и в писателя тоже! В общем, очень скоро проглочу тебя в свой желудок-разум (сердцем ты уже проглочен), и… кранты! Придётся тебе на мне жениться!
Целую. Обожаю. Ответь чего-нть!
Жена. (Так теперь решила подписываться.)
Aline, 22 февраля, 0-18 (О сверхважном!!!)
Алина, родная моя, милая и ненаглядная!
Не надо подписываться «жена». Лучше — «твоя» или — «единственная»… А ещё лучше — Алина или Дымка. Мне это очень нравится! «Жена» — ТЯЖЁЛОЕ слово. Да и у меня (забыла?) формально-официальная жена как бы есть… Ты меня понимаешь?
Это моё мнение. Не вздумай обидеться! Конечно, можешь подписываться — как хочешь. Мне главное — чтобы писала ТАКИЕ письма, КАКИЕ пишешь…
Ещё дождусь ответа и — спать. Умираю от желания спать. (Помнишь, я уже ТАМ задрёмывал?) Это, кажется, называется авитаминоз и ЧРЕЗМЕРНЫЕ нагрузки…
А.
Ладно, от «жены» отказываюсь (размечталась!) От фамилии твоей тоже отказываюсь. В общем, от всего, что тебе не нравится, кроме, разумеется, САМОГО ТЕБЯ!
Снов тебе, милый, самых сладких, вкусных, калорийных… Завтра жду какого-нибудь да привета от тебя! Всего-всего!!! Обцеловываю (сейчас завою — у-у-у-у…)
Просто Я.
Спокойной ночи, Лёша!
Люблю. Грустно и тошно (не в прямом смысле!) просто «до опупения» Да и ты, по-моему, разозлился. Прости меня, что:
1) такая маленькая для тебя,
2) веду себя отвратительно (самой противно),
3) за то, что я порчу тебе жизнь…
Тем более, что сегодня Прощёное воскресенье!
Целую. Прости меня, пожалуйста. Кап-кап-кап…
Алина.
Любимый мой! Во первых строках своего письма признаюсь тебе ещё и ещё раз — БЕЗ ТЕБЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ СВОЕЙ ЖИЗНИ!!!
Алексей Алексеевич, радость ты моя ненаглядная, манна небесная, жду не дождусь, когда увижу тебя. Как здорово, что мы учимся-работаем в одном здании и я могу видеть тебя почти каждый день!
В общем, дай Бог, обнимем-поцелуем друг друга завтра в Доме знаний (как иронично называет универ моя подруга Ленка).
Лёша, не зевай от моего стиля-зануды, лучше напиши мне что-нибудь этакое, что можно выпить взахлёб — вместо чая.
Твоя ненаглядная.
Aline, 23 февраля, 22–20 (Не грусти!)
Алинка, чувствую — грустишь! Не понимаю я тебя. Были вместе сегодня? Были! Не поссорились? Нет! Хорошо нам было? Вроде бы — да! (?) Будут впереди встречи? Несомненно! Думаешь ты обо мне сейчас? Вероятно — да! Я о тебе думаю? Спрашиваешь!!! Ну, чего нам ещё надо??? Чего грустить-то??!! Даёшь праздник на душе и в прочих частях тела (тел)!
Выше нос, моя светлая радость! Люби меня, как я тебя, и всё будет офигенно!
Целую в щёки, нос, губы, плечи, локти, животик и… Одним словом, целую!
Оптимист Лёша.
Лёша, Лёшечка, Алексеюшка, ты что, не понимаешь, что грусть-то светлая, наисветлейшая!!! Просто иногда мне хочется тебя обнять, чмокнуть, шепнуть… И я жду этого мгновения, как свежего воздуха ждут слежавшиеся лёгкие, — поэтому грустно, что ты и есть у меня, и нет одновременно! Всё просто замечательно! Люблю тебя. Завтра буду любить ещё сильнее.
Твоя Алинка.
Aline, 23 февраля, 22–45 (Вопросики)
Алина, у меня к тебе вопросики — малюсенькие, с усиками:
1) Зачем ты с компа (Outlook’a) отправляешь помимо основного письма ещё и копию? Нэ нада! Эта лышнэе.
2) Почему это ты завтра будешь любить сильнее, чем сегодня? Это что за деление-подразделение любви на вчерашнюю, сегодняшнюю, завтрашнюю?.. Не путай наши отношения, вернее — не запутывай! Любовь — ОДНА-РАЗЪЕДИНСТВЕННАЯ, только на двоих.
Вот тебе философемочка — обдумывай!
Дж. Фаулз.
Котик!
1) Подскажи, где копии-то эти отключить!
2) Завтра буду любить сильнее, потому что безумно соскучусь и прольюсь прямо в твоём кабинете (наверное, тогда мне полы мыть придётся! Хм-м-м…) А пока нерастраченная нежность копится-томится. Хотя, наверное, мне слабо забыть про весь этот факультет, послать всех… и зацеловать-заобнимать тебя! Впрочем, никогда не говори никогда. Моё чувство к тебе множится-растёт — в результате продырявит небо, и я превращусь в чистую энергию любви — дао Любви! (Это я философемствую!) Может, я чё не то горожу, а?
Твоя Алинка.
Душа моя, Достоевский-Фаулз ты мой, те, которые Фёдор Михайлович и Джон Роберт! Нет! Домашнев, тот, который Алексей Алексеевич, тот, который обожаемый, любимый, единственный, неповторимый, гордость моя и трофей (?!).