Люмен

Мы видим не настоящее небо, а прошлое. Есть даже небесные тела, которые перестали существовать десятки тысяч лет тому назад, но которые мы все еще видим, так как видимый для нас луч вышел еще до исчезновения выславшего его небесного тела. Некоторые звезды, движения и природу которых так усердно стараются определить астрономы, в действительности исчезли задолго до появления первого астронома на земле. Если бы весь звездный мир в один прекрасный момент исчез, это нисколько не помешало бы видеть его и на другой день, и через год, и даже через тысячи, десятки и даже сотни тысяч лет, за исключением только ближайших звезд, которые погасли бы мало-помалу, по мере истечения времени, необходимого для прохождения световых лучей через промежуточное расстояние, отделяющее их от земли. Если же с земли звезду Капеллу видят такою, какой она была 72 года тому назад, то и с Капеллы землю можно наблюдать также но истечении 72 лет. Свету нужно столько же времени для того, чтобы пробежать одинаковое расстояние.

Quaerens. — Учитель! Я внимательно следил за твоими разъяснениями. Но скажи мне, разве земля блестит издали подобно звезде? Ведь она не испускает собственных лучей.

Lumen. — Она отражает в пространство свет, получаемый ею от солнца. Чем значительнее расстояние, отделяющее ее от наблюдателя, тем более наша планета походит на звезду, тем меньше диск, на котором концентрируются лучи, бросаемые на нее солнцем. Таким образом, если смотреть на землю с луны, поверхность земли покажется в четырнадцать раз больше своего спутника. С планеты Венеры земля кажется столь же блестящей, как Юпитер с земли. С Марса земля представляется утренней и вечерней звездой с фазами, как у Венеры при наблюдении с земли. Так что, хотя земля и не светится сама по себе, она блестит издалека, подобно луне и планетам, отражая свет, получаемый от солнца. Но подобно тому, как, например, все перемены в состоянии Нептуна видимы на земле по истечении четырех часов, земные события видимы с Нептуна только через четыре часа, если рассматривать их из орбиты Нептуна. А с Капеллы земля видима с опозданием почти 72-х лет.

Quaerens. — Как ни странны и как ни новы для меня все эти факты, я теперь вполне понимаю, почему ты с Капеллы увидел землю не в том состоянии, в каком она должна бы была находиться в октябре 1864 г., в момент твоей смерти, а в том виде, какой имела она в январе 1793 года. Я понимаю, что это не было ни призрачное видение, ни игра памяти, ни вообще что-либо сверхъестественное или чудесное, а реальный, вполне понятный, естественный и несомненный факт. То, что на земле отошло уже в область минувшего, для наблюдателя, расположенного на столь значительном расстоянии, является настоящим. Но позволь мне сделать один вопрос, учитель: ведь для того, чтобы сделаться очевидцем прошлого, тебе пришлось бы пересечь расстояние, отделяющее Капеллу от земли, с гораздо большей скоростью, чем это возможно для света?

Lumen. — Я ведь уже говорил, что я двигался в пространстве, по всей видимости, со скоростью мысли и что я в самый день моей смерти очутился уже в системе Капеллы, которой я так восхищался в течение моего пребывания на земле и которую я всегда так любил.

Quaerens. — Хотя твое объяснение, учитель, не оставляет желать ничего лучшего, то, что я узнал от тебя, с трудом укладывается в кругозор человеческого ума. Видеть прошедшее, не как прошедшее, а как настоящее и еще незавершенное, не имея в то же время возможности наблюдать действительно происходящее на других небесных телах в данный момент, и не будучи даже в состоянии отнести наблюдения к одному и тому же моменту их существования; чувствовать себя свидетелем совершенно различных эпох в зависимости от расстояния, которое отделяет их от земли — все это совершенно не соответствует нашим представлениям о возможном и натуральном.

Lumen. — Вполне естественное удивление, которое вызывает в тебе мое повествование, будет лишь прелюдией к тем еще более необычным явлениям, о которых я поведу свой рассказ теперь. Тот факт, что удалясь на достаточное расстояние от небесного тела, можно сделаться очевидцем минувших событий и остановить таким образом руку времен, без всякого сомнения, должен поражать воображение. Но если ты хочешь, чтобы я продолжал свое повествование о событиях, последовавших за моею смертью, то я расскажу тебе еще более странные вещи, которые приведут тебя в несравненно большее удивление.

Quaerens. — Продолжай, пожалуйста. Я сгораю от нетерпения.

III