Люмен

Благодаря периоду времени, какое употребляет свет, чтобы достигнуть от системы Андромеды до Капеллы, я, в этом 1869 году, увидел свое запредпоследнее существование, бывшее 550 лет тому назад. Это мир очень удивителен для нас. На поверхности его только одно царство: царство животное. Растительного — не существует. Но это животное царство очень отличается от нашего, хотя высшие его разумные представители обладают пятью чувствами, как и на земле. Это мир, не знающий сна и покоя. Он совершенно окутан розовым океаном, менее плотным, чем земная вода и более плотным, чем воздух. Это субстанция, занимающая середину между воздухом и водою. Не старайся точно представить ее себе: тебе это не удастся, потому что в земной химии нет подобного вещества. Некоторое понятие о нем тебе может дать углекислый газ, который невидим на дне стакана и который льют, как воду. Это состояние происходит вследствие постоянного присутствия определенного количества теплоты и электричества на этом шаре. Ты, конечно, знаешь, что на земле все тела — минералы, растения и животные — находятся в одном из трех состояний: в твердом, жидком или газообразном, и что все эти три состояния зависят исключительно от тепла, проливаемого солнцем на земную поверхность. Внутренний жар земного шара оказывает лишь незаметное действие на эту поверхность. Меньшее количество солнечного тепла обратило бы газы в жидкости, а жидкости — в твердые тела. Большее количество его растопило бы твердые тела и выпарило бы жидкости. Достаточно предположить большее или меньшее количество тепла, чтобы сделать воздух жидким (воздух, понимаешь?) и мрамор газообразным. Если бы вследствие какой-нибудь причины земная планета покатилась бы по касательной к своей орбите и удалилась бы в ледяную тьму пространства — ты увидел бы, что вся вода на земле сделалась бы твердой, а газы сделались бы жидкими, а потом тоже твердыми… Ты увидел бы… нет, ты не увидел бы этого, оставаясь на земле, но из глубины пространства ты мог бы присутствовать при этом довольно любопытном зрелище, если бы когда-нибудь вашему шару удалось пойти по касательной. И кроме того, заметь, что если бы наступление этого колоссального холода произошло внезапно, живые существа мгновенно замерзли бы на месте, и шар унес бы в пространство удивительную панораму всех человеческих и животных рас, застывших для вечности в тех разнообразных позах, какие каждое существо имело в момент катастрофы. Есть миры в таком положении. Это известные эксцентрические планеты, на которых живые существа, незаметно остановленные в своей жизни, вследствие быстрого удаления планеты от солнца, представляют из себя миллионы статуй. Большинство из них лежит, так как это глубокое изменение температуры совершается в несколько дней. Миллионы их лежат мертвые, или, лучше сказать, заснувшие в летаргическом сне. Холод сохраняет их от разложения. Через три или четыре тысячи лет, когда планета возвратится из своего темного ледяного афелия к блестящему перигелию к солнцу, плодотворная теплота согреет эту поверхность своими лучами; она быстро начнет увеличиваться и когда дойдет до того градуса, который присущ естественной температуре этих существ, — они воскреснут в том возрасте, в каком они были в тот момент, когда заснули, и примутся за свои прежние дела, не зная никоим образом, что они спали целые века. Есть даже такие, которые станут продолжать начатую игру, оканчивать фразу, первые слова которой были произнесены четыре тысячи лет тому назад. Мы видели, что в действительности времени не существует. Тут происходит в большом виде то, что в маленьком совершается на земле с вашими инфузориями, воскресающими под дождем после нескольких лет кажущейся смерти.

Но возвратимся к миру Андромеды. Розовая, полужидкая атмосфера, покрывающая ее целиком, подобно океану без островов, составляет местопребывание живых существ этого шара. Никогда не отдыхая на дне этого океана, до которого никто никогда не касался — они непрестанно носятся среди подвижного элемента. От самого своего рождения и до смерти они не знают ни минуты покоя. Беспрестанное движение есть условие самого их существования. Если бы они остановились, то погибли бы. Чтобы дышать, т. е. чтобы заставить проникнуть себе в грудь жидкое вещество, они должны беспрестанно двигать своими щупальцами и держать свои легкие (беру это слово, чтобы быть понятым) всегда открытыми. Наружный вид этой человеческой расы напоминает несколько древних сирен, но менее элегантных и приближающихся к наружности тюленя. Видишь ли ты существенную разницу, отличающую строение этих людей от строения земных людей? Она заключается в том, что на земле мы дышим, не замечая того, не производя никакой работы для получения кислорода, достигая без труда превращения венозной крови в артериальную путем поглощения кислорода. В том мире, наоборот, — это пища, которую получают только ценою труда, ценою беспрерывных усилий.

Quaerens. — Значит, этот мир ниже нашего в смысле ступени развития?