Люгер

Морда льва вытянулась, заострилась, небольшие глаза прятались где-то в глубине черепной коробки. Адская трансформация не миновала и челюсти животного, они и без того были приличных размеров, теперь вытянулись, стали совсем, как у крокодила.

Остальные твари на фоне этого чуда Улья терялись, они вообще не смотрелись, от слова «никак». Не исходило от них такой зловещей, ни с чем несравнимой угрозы.

Тот же справившись с инерцией, смешно загребая огромными передними и задними лапами, навелся на наше столпотворение, и прыгнув с места, преодолел за раз не менее семи — десяти метров. Где взял низкий старт, совсем по-бычьи нагнув массивную башку. Двигался без всяких демонстрируемых до этого элитой изысков. Прямо, будто скоростной поезд по рельсам, и также стремительно, неудержимо.

Лев не обращал внимания на других собратьев по заразе, проделывая в их рядах широкую просеку. Те, которые не успевали убраться с пути, подминались, растаптывались, плющились. Тем же, кому доставалось огромными когтями, разваливались пополам, теряли конечности. Все это летело с красными брызгами в разные стороны. Убийственная энергия железнодорожного состава, который сейчас разгонялся до бешенной скорости, была направлена на нас, и она смела бы всех в едином порыве. Мы же, как идиоты, стояли и смотрели на приближающуюся смерть прямо на рельсах, открыв рты и пуская слюни.

Дьявольская хренотень!

Завыл Хек.

Обреченно, по волчьи.

Я перевел взгляд на собаку, шерсть вздыблена, обрубки ушей торчком. И словно именно он смог победить вселяемый тварью даже не ужас — обезьяний ступор перед удавом.

Время вновь ускорилось. Стало обычным.

— Мать…! — заорал, бешено вращая глазами, Третьяк, и потянулся к тангете, успев крикнуть, — Гранит!…

И тут же мощно ухнула пушка.

Да так, звон в ушах и некоторые стекла у близлежащих зданий посыпались.

Раз.

Второй… Еще и еще!

БТР-82 раскачивался на зубастых колесах. Что-то, будто сквозь подушку, бубнила рация. Неплохо меня глушануло!

Сам не понял, как вжал приклад автомата в плечо, и… опустил. Мать, мать всех этих тварей, я, что совсем с головой дружить перестал?! Да им ВАЛовский дозвуковой патрон с такого расстояния, как горох, как припарки, как легкий и нежный бриз!

Взревел двигатель «Бумеранга», отчего-то негромко, меня обдало с ног до головы почти черным солярным выхлопом, а затем и у него дульная вспышка взметнулась из ствола.

Дудухххх!..

К пушкам с секундной задержкой присоединились КПВТ.

Долбили коротко, четко.

Кто-то и что-то орал в наушник рации.

Снаряды же, несмотря на дары рейдеров у гашеток, ложились и летели куда угодно, но только не в главную тварь! Да они что там, совсем зрения лишились?

Стрелки двух элитников срубили в первые секунды, почти перерубив пополам. Дотянулись и до третьего. И при этом никто не попал в монстра, размерами почти с КАМАЗ! Снаряды и пули летели и ложились куда угодно, только не в нее. Разрывы и искры на асфальте, в гуще спешащих на обед зараженных. А лев словно был неуязвим.

Вот он обогнал оставшегося в живых последнего жемчужника, который, будто по команде, пристроился ему в хвост.

Других менее опасных монстров, казалось, стало еще больше!

Руберы, кусачи, лоторейщики!

Да сколько же вас тут?!

Вот тебе и Дары! Да в жопу!

В жопу их!

Ну, суки!

Мозги наконец-то включились. Падая на одно колено на асфальт, отчего нога сразу отозвалась болью, несмотря на наколенник. Одновременно с этим, каким-то слитным, единым движением, которое оказалось удивительным даже для меня самого, приводил «Аглень» в боевую готовность. Руки, будто жили отдельно от мозга, сейчас еще до конца не сориентировавшегося.

Перевод в боевое положение.

К плечу.

Прицел. Взять упреждение.

Огонь!

И пальцы утопили спусковой рычаг вниз.

Казалось долго, очень долго ничего не происходило, а затем хлопок, шипение. Совсем негромкое на фоне общей какофонии и заполошной автоматной стрельбы. Резкий рывок пускового контейнера.

Кумулятивный бронебойный заряд покинул отчий дом, отправляясь на встречу с мясом. С горой мяса! Реактивная струя принесла кроме вони сгоревшего топлива и дикий вой, ор, мат.

А затем рация заверещала:

— Люгер, Люгер! Мудак! Мудила! Мудазвон!

Пошли вы все!

Кто не спрятался, я не виноват!

Оставляя дымный след, гостинец попал таки прямо по назначению, врезавшись в грудные пластины твари! Яркая вспышка! Какой-то непонятный отсвет.

Взметающееся вверх облако густого почти черного дыма.

Лев, будто налетел на стену, однако, на первый взгляд, ничего ему боевая часть, предназначенная вскрывать танковую броню, не сделала — видимых разрушений шкуры не наблюдалось. Тот лишь, словно пьяный, покачивался на месте, затем встряхнулся мощно, костяная булава на хвосте угодила прямо в голову, оказавшегося на ее пути рубера, попав куда-то в височную область, только кровавые ошметки в разные стороны брызнули.

Мат рвался из груди сам.

Словно услышав меня, тело твари рванули снаряды пушек. Затем грохнуло, «Бумеранг» еще ниже, чем обычно, просел на колесах, а рядом со мной, в каком-то метре, прошла реактивная струя, даже здесь ее огненное дыхание ощущалось жаром.