Люфтваффельники

То, что Пиночет принял за звериное чутье махрового самоходчика, замершего на заборе, в предчувствии страшного и непоправимого изменения в его бестолковой судьбе, оказалось банальным упадком сил у полуночного ловеласа после бурной ночи любви. Витя на 50 % своего костлявого тела почти перевалил через кромку забора, болтаясь, как сосиска, и балансируя из последних сил, пытаясь перевести дух, лихорадочно восстанавливал свое прерывающееся дыхание. Его ноги, по инерции, слабо и хаотично елозили по внешней стороне забора, пытаясь придать победный импульс немощной тушке. Курсант Копыто даже и не догадывался, что за углом родной казармы, его ждет суровая судьба в лице изнемогающего от нетерпения и охотничьего азарта Пиночета. Но БОГ, Витю любил!

Пока Витя переводил дух и набирался сил для финишного рывка, а Пиночет затаив дыхание, рисовал картину праведных и жестоких истязаний самоходчика и всего наряда преступной роты. А так же за компанию, и растяпы в виде дежурного офицерика, прозевавшего такой факт вопиющего нарушения воинской дисциплины, произошло следующее.

Дневальный по роте Андрей Яровой, тщетно пытаясь смениться на тумбочке, для краткого похода в туалет по малой нужде, решил на время оставить пост дневального, но не выпускать его из поля зрения. Звать ребят, натирающих намастиченные полы в центральном коридоре, он не стал. И это правильно! Зачем, отрывать людей от работы?! Со словами: «Лучше нет красоты, чем поссать с высоты!» Яровой расстегнул галифе, передвинул висящий на ремне штык-нож с живота за спину, встал на широкий подоконник (казарму строили пленные немцы, подоконники были шириной почти 1 метр). И, испытывая поросячий восторг, излил содержимое своего организма прямо на голову, затаившегося под окном, Пиночета.

Пиночет вздрогнул. На него обильным потоком, лился незапланированный метеосводкой дождь. «Ну, что за хрень?! В гидрометеоцентре работают коновалы и сказочники, все время врут! Обещали ЯСНО! Знал бы про дождь, плащ-накидку взял», — злобно прошипел комбат. Пиночет задрал голову и то, что он увидел, его озадачило. В недрах его идеальной бесстрастной ЭВМ проскочила искорка нестыковки и несоответствия. Пиночет увидел над собой идеально звездное небо. «Если я вижу небо и звезды, значит, туч и облаков нет! А если нет облаков и туч, значит, не может быть и дождя!» Логика комбата была на высоте. Пиночет вытер рукой, стекающие по лицу капли, поднес к носу и понюхал пальцы.

Не буду на 100 % утверждать но, зная дотошность этого человека, смею предположить, что он, возможно, попробовал жидкость на вкус. Пораженный результатами орального анализа, Пиночет резко отодвинулся от стены, развернулся лицом к окну и поднял голову. Его глаза встретились с глазами изумленного дневального Ярового, который стоя в проеме окна на втором этаже, потрясывал своим мужским достоинством. Он вытряхивал последние капельки, перед тем как зачехлить в галифе своего младшего брата.

Вся короткая и бестолковая жизнь, в одно мгновение, пронеслась перед глазами несчастного Андрея Ярового. Особенно яркой была, та ее часть, которой уже не суждено будет сбыться. Никогда! Ибо, заполучить такого могущественного и злопамятного врага, как Пиночет — дорогого стоит. Он так и замер, на подоконнике, с членом в руках, загипнотизированный всепрожигающим взглядом Пиночета. Ну, прямо как кролик перед удавом, в ожидании своей участи — приглашения на обед, в виде основного блюда.