Люфтваффельники

Любое открытие дверей камеры и вывод «пациента» осуществлялся со всеми мерами предосторожности — оружие заряжено, металл в голосе, второй часовой страхует первого и все такое… Все медицинские процедуры и каждое открытие камер осуществлялось только с обязательным уведомлением по телефону начальника караула и в строгом соответствии с курсом лечения для конкретного арестанта.

А вот уже по коридорам госпиталя «пациента» следовало вести с разряженным оружием (дурной приказ коменданта, в плане отдельная история по данному вопросу), магазин с патронами отстыковывался от автомата и убирался в подсумок, разрешалось только примкнуть штык-нож. Идиотизм, а куда деваться?! Вся надежда свою силушку и «копье» в виде «пустого» автомата с примкнутым штык-ножом. Типа, эпизодически тыкай в задницу «беглого» или бегай с ним наперегонки, аки на олимпийских играх и попутно уговаривай «остановиться по-хорошему», а стрелять ни-ни! — комедия, блин! Но, об этом чуть позже, итак.

Заступаем на пост в госпиталь, часовые — я и Лелик Пономарев. Т. к. пост считается «геморройным», то на первую смену и «приемо-передачу» приезжает дежурный помощник коменданта — подполковник из училища РВСН (ракетные войска).

В маленьком закутке перед камерами откровенно тесно и подполковник дает команду открыть первую камеру, дабы лично проверить наличие всех «сидельцев».

Представители «старого» караула открыли камеру с контингентом «не очень полный, но тоже пипец». «Болящие» встали с коек и по очереди представились. Скрупулезно сверив личный состав, подполковник изъявил желание посетить камеру, где сидит категория «полный пипец».

Хочет?! Нет вопросов! Желание начальника — закон для подчиненного. Немного скривив морду лица, часовой из предыдущего состава караула открывает камеру № 2. Офицер-ракетчик смело заходит вовнутрь и сразу же на него бросается «придурок» с табуреткой в руках. Мы с Леликом не успели адекватно отреагировать, т. к. находились в «творческом ступоре», а парнишка из «старого» караула за минувшие сутки успел досконально разобраться «с кем именно» приходится иметь дело, и поэтому был начеку. Молниеносно ворвавшись в камеру, он ударом приклада АКМ по голове «вынес мозг» нападающему и отправил его в полет через койку в дальний угол камеры. Пока откровенно сбледнувший подполковник приходил в себя после скользящего удара табуреткой по фуражке, часовой еще успел пару раз приложиться сапогом по ребрам «бездыханного» тела, распластавшегося на полу. Мде… замечательное начало несения службы, многообещающее… Мама дорогая, забери меня отсюда.

Офицер, подобрав с пола фуражку с погнутой пружиной, растерянно промычал.

— И часто так?

Солдатик ВВ, не переставая пинать «напавшего», равнодушно ответил.

— А кто его знает? Вчера, мы так же заступали. Разве вас дежурный по комендатуре не успел предупредить? У него же правое запястье перебинтовано — успел рукой прикрыться от этого малахольного. А этот еще укусить пытался…

Убедившись, что «клиент» жив, мы приняли пост. Офицер и «старая» смена уехали. Мде… и с этой публикой битые сутки торчать… еще и кормить и водить в госпитальный корпус по врачам и на процедуры … а сегодня в ночь еще и помывка в бане запланирована — вообще, полный восторг. Наша воля, заварили бы клетки «намертво» и просовывали бы пищу сквозь решетку. «Душевные пацаны», ничего не скажешь.

Тем временем, «агрессивное чудо с табуреткой» благополучно очухалось и, посчитав за благо поменять свое текущее местоположение с пола на койку, встал на карачки и злобно загавкал. Понятно, еще и под «дурика» косит. Одуреть! Вот подарочек, твою мать! Ладно, к этому экземпляру особое внимание. А все-таки интересно, ему прививку от бешенства ставили, а то вдруг кусаться начнет?! И если он возомнил себя животным, то ему самое место в ветеринарной клиники на процедуре полной кастрации, не иначе. Вот, бля… попали!

Ох, как же время медленно тянется?! Звонок телефона резанул по нервам, позвонила медсестра.

— Михайлова из 1-й камеры на перевязку в 202-ю, это на втором этаже. Жду!

Кинули с Леликом на пальцах, вести мне. Уф, лучше на «свежем воздухе», чем с дебилами в подвале. Прости, Лелик, твоя очередь следующая.

Вывел Михалова — огромная 2-метровая гора мяса весом за центнер, ноги в бинтах, еле ходит, взгляд стеклянный. Бррр! Задушит и не вздрогнет!

— Вперед!

Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, арестант Михайлов побрел на перевязку. Я потащился следом. Идя по коридору госпиталя, я обратил внимание, как непроизвольно замолкали солдатики, находящиеся на излечении, которые попадались нам навстречу. Улыбки сползали с их лиц. Ушастые ребята с плохо скрываемым страхом смотрели на гиганта, которого вели под конвоем.

202-я! Постучавшись в дверь, завел Михайлова. Врач, посмотрев на меня из под лицевой маски, попросил выйти за пределы перевязочной.

— Не положено! Выводной обязан постоянно контролировать…