Люфтваффельники

— Наверное, все же вряд ли доченька! Так как мальчикам, насколько я понимаю, необходимо быть на боевом посту и героически подпирать шлагбаум, не так ли?! В противном случае, этим «мальчикам» придется посидеть совсем не на лавочке и совсем не полчасика. И не в приятной компании моей единственной дочери. Я внятно выразился, бойцы?!

Подброшенные словно невидимой пружиной, мы одновременно вскочили и, приняв идеальную строевую стойку «смирно», синхронно проорали.

— Так точно! Разрешите идти?!

— Идите-идите, маль-чи-ки… Оля, домой!

— Ну, папа… вот всегда ты так…

Скоропостижно попрощавшись с обворожительной дочкой легендарного чудовища, мы в мгновении ока оказались у проклятого шлагбаума.

— Это же надо?! Такая краля и ТАКОЙ на хрен папа?! Бля, такого тестя врагу не пожелаешь, а Саня?! У такого отвратного монстра и такая жемчужина?! Ухулеть, что скажешь?!

— Да уж, Леля, не повезло девчонке, к бабке не ходи. А как ее будущему жениху не повезет?! Хотя, я бы не прочь рискнуть, а ты…?! Папа папой, а…

Мы не успели прийти к общему знаменателю по данному животрепещущему вопросу в нашей изысканно-светской беседе, как дверь подъезда хлопнула, и к нам приблизился Олин папа, собственной персоной. Причем, прямо в майке, растянутых на коленках спортивных штанах и тапочках на босу ногу.

Что он нам сказал, простите, я скромно опущу (у монитора могут оказаться дети), но провести остаток своих дней в одиночной камере в обнимку с ведром хлорки, да еще с кастрированными яйцами, ни мне, ни Лелику, такая головокружительная перспектива совсем не понравилась. Ах, Оля, Оля, наше счастье было так близко….?!

Утром, мы с волнением и трепетом ожидали «продолжения вечернего банкета», но стоит отдать должное, начальник гауптвахты прошел мимо нас, не удостоив даже взглядом. По его угрюмому виду, мы поняли, что он совсем не горит желанием видеть кого-либо из нас в качестве своего любимого зятя, и за прошедшую ночь его мнение совсем не поменялось. А жаль!

Сменившись с наряда, мы погрузились в кузов «ЗиЛ-131» и со смешанным чувством горечи и облегчения, скоропостижно эвакуировались в родное училище. Это был наш последний гарнизонный наряд перед гос. экзаменами и выпуском из родной альма-матер ВВС.

Белокурая красотка Оля еще очень долгое время снилась мне и Лелику по ночам. Во сне она о чем-то ласково говорила и грустно улыбалась, но о чем именно, ни я, ни Лелик на утро вспомнить уже не могли.

Так сложилось, что красавицу Олю мы больше не видели. Закончив обучение в училище ВВС и, прослужив календарный год на новом месте в полутора тысячах километров от этого уральского городка, я, уже будучи «умудренным» и опытным лейтенантом, встречал молодое пополнение выпускников из нашего родного училища.

Во время традиционной беседы «за жизнь», я задал вопрос вчерашним курсантам о «комендантской дочке» и то, что услышал в ответ, повергло меня в состоянии глубокого шока. Впрочем, посудите сами.

Красавица и умничка Оля все же встретила достойного человека — молодого и видного офицера, который окончил общевойсковое училище и получил направление в городскую комендатуру.

В результате, вымолив благословление от своего «бесноватого» папаши, сияющая от счастья белокурая красотка стала готовиться к долгожданной и желанной свадьбе. Жених тоже был неимоверно счастлив и горд, ибо такая жемчужина, как Оля — большая редкость, поверьте на слово.

Но, буквально на кануне свадьбы, группа неустановленных лиц — возможно рецидивисты из числа завсегдатаев гарнизонной гауптвахты или уже дембеля (уволенные в запас, солдаты срочной службы), затаившие кровную обиду на безмерно строгого начальника гауптвахты, подстерегли счастливую невесту у подъезда дома и обычной медицинской «зеленкой» густо залили ее шикарные белокурые волосы и прекрасное лицо.

При этом данные мерзавцы (другого слова у меня просто нет) подробно и обстоятельно разъяснили рыдающей девушке, причину данного мстительного поступка — личные счеты с ее отцом.

Именно таким гадким и циничным способом, эти ублюдки отомстили ненавистному начальнику гауптвахты, обрекая его сжимать кулаки в приступе бессильной ярости и выслушивать многочисленные горькие упреки и отчаянные рыдания из уст родной дочери. Согласитесь, весьма неприятная перспектива, тем более что «зеленка» с белокурых волос не отмывается вообще, а с кожи — с очень большим трудом…

Вопросов нет, начальник гарнизонной гауптвахты — скотская должность и на нее мало-мальски нормальный офицер никогда не согласится (посчитает подобное назначение оскорбительным для своего личного достоинства), но Оля то при чем?! И как вообще поднялась рука на такую красоту…?!

Родителей, безусловно, не выбирают, но и отвечать за их непристойные и отвратные деяния, дети тоже не обязаны, не так ли?!