Люфтваффельники

Учитывая, что двадцать лет назад легковые машины была весьма недоступны и дефицитны, то лейтенант Зайчик мгновенно возвысился над всеми своими сверстниками до заоблачных высот и стал объектом вожделения со стороны многочисленных девушек, не горящих желанием пользоваться общественным транспортом или стачивать об асфальт свои стройные ножки. Сколько же он этих самых девушек перекатал на своем драндулете пока не встретил свою единственную и неповторимую крольчиху?! Лучше и не считать! Да и речь не об этом.

У Зайчика от головокружительной карьеры, реально снесло крышу. Желая показать всем нам свою значимость и заоблачно высокий социальный статус, лейтенант сделал то, чего себе не позволял даже могущественный Пиночет. Лейтенант въехал на закрытую территорию военного объекта и лихо подкатил к казарме, да еще с таким визгом тормозов, что весь батальон — 1000 человек высунулись в окна. Зайчик пошел Ва-банк! Действительно, люди правду говорят: «Понты дороже денег!» В тот вечер, мозг у нашего лейтенанта явно не функционировал! Зайчик, фактически не думая о возможных последствиях, преподнес нам роскошный подарок. Какой именно? Скоро узнаете.

Итак, небрежно хлопнув дверью личного авто, Зайчик скрылся в дверях здания. Поднявшись по лестнице и войдя в роту, лейтенант всех нас весьма неприятно удивил. Пренебрежительно слушая подробный доклад старшины о только что проведенной вечерней поверке, обуревший Кролик небрежно покручивал на указательном пальце ключи от машинки и демонстративно жевал резинку. Его нижняя челюсть двигалась с такой интенсивностью и амплитудой, что подбородок периодически упирался в грудь. Симпатичное лицо Зайчика искажалось до неузнаваемости, а так же не смолкало громкое и сочное чавканье. Рисовки молодого офицерика были такие откровенные и дешевые, что нам стало противно и весело одновременно. Лейтенанта надо было срочно лечить!

Прервав доклад старшины о расходе личного состава, Зайчик, оттопырив нижнюю челюсть, смачно проплямкал следующее.

— Вечернюю поверку я проведу заново, лично!

Небрежно выдернув список личного состава из рук старшины Зайчик, высокомерно окинув взглядом, строй курсантов принялся, смачно пожевывая резинку, медленно и неразборчиво зачитывать фамилии курсантов, длительно и пристально оглядывая каждого отозвавшегося.

Зря он это затеял. Во-первых — он унизил старшину, не приняв его доклад перед младшими по званию. В армии, это не принято, Устав категорически не рекомендует выкидывать подобные фортели. Во-вторых — играть на публику надо в подходящее время и в подходящем месте. А сейчас ни то, ни другое не соответствовало определению «подходящее».

Лейтенант медленно, в течение 20-ти минут мурыжил 41-е классное отделение затем, так же не торопясь, взялся за проверку 42-го отделения, подолгу сверяя список с наличием стоящих в строю курсантов. Процесс вечерней поверки обещал быть утомительно долгим. Такое прощать нельзя, пора было приступать к активной фазе спасения офицера от прогрессирующего чванства и острого приступа звездной болезни.

Пока Зайчик куражился перед 42-м отделением, часть ребят из уже проверенного 41-го классного отделения тайком, незаметно, с молчаливого одобрения и благословления старшины роты, выскользнула на улицу.

Через открытые окна было видно, как многочисленная группа курсантов дружно облепила «Москвич» и, оторвав его от асфальта, аккуратно переместила на газон.

Потом, ребята рассказали, что сначала было всеобщее страстное желание поставить «Москвич» в самую середину цветочной клумбы, но в результате просто пожалели цветы. Чувство прекрасного человеку с ружьем совсем не чуждо.

В результате краткого обсуждения ребята остановились на втором варианте парковки который, по их мнению, имел гораздо больше скрытых достоинств по сравнению с цветочной клумбой.

Парни поставили машину так, что она одним бампером уперлась в бетонное крыльцо здания, а другим — в могучий тополь. В результате этих манипуляций автомобиль Зайчика потерял возможность к самостоятельному передвижению. Закончив свою дерзкую операцию, ребята из 41-го отделения незаметно для Зайчика, вернулись в строй на свои законные места.

Знатно покривлявшись еще около часа, лейтенант, наконец, завершил вечернюю поверку и дал команду: «Отбой». Курсанты, вяло, почистив зубы и посетив в туалет, улеглись по койкам.

В общей сумме, Зайчик на своих рисовках и придирках задержал время отхода роты ко сну более чем на час что, в принципе, является нарушением распорядка дня. В Советской армии запрещалось наказывать личный состав лишением сна тем более в полном составе подразделения. Зайчик явно и целенаправленно нарывался на неприятности.

Сухо попрощавшись со старшиной роты, не переставая жевать дефицитную резинку, лейтенант вышел на улицу. Толпа курсантов немедленно вскочила со своих кроватей и прилипла к окнам. Развлечение только начиналось.