Люфтваффельники

— Да какая нам в принципе разница?! Пусть будет хоть 100 лет, день все равно пропал. Давайте зайдем, хоть будет, потом что вспомнить и внукам рассказать. Тем более времени осталось пару часов, а тут девушки, ну в смысле — дамы должны быть однозначно. Не понравится, всегда свалить можно. Короче, хорош ломаться, как ни разу не целованные, пойдем, опозоримся и все. Где наша не пропадала?!

Не знаю, что на нас нашло в тот вечер, но спорить и сопротивляться безумному порыву нашего дурачка, было просто лень, да и любопытство, знаете ли, короче, мы почему-то поддались на доводы умалишенного Копыто и нехотя двинули за Виктором, который уверенно по-хозяйски распахнул массивную дверь и вошел в огромный холл ДК.

У заспанной старушки-гардеробщицы от удивления вывалилась вставная челюсть, когда она растерянно металась, принимая в раздевалке наши 20-ть шинелей. Добрая бабулька попыталась нас о чем-то предупредить или предостеречь, но уверенный тон Виктора свел на «нет» все ее благие намерения.

Раздевшись и старательно причесавшись, мы столпились у дверей, которые отделяли нас от зала, откуда доносилась размеренная и слегка заунывная музыка. Сделать решающий шаг — распахнуть массивную дверь, и войти в зал было непросто, совсем непросто. Валера Гнедовский вытолкнул Витю вперед и дружеским пинком ноги по костлявой заднице придал ему поступательный импульс. Копыто ничего не оставалось делать как, распахнув своим тщедушным тельцем настежь двери, влететь в просторный и ярко освещенный зал.

Никому из нас не хотелось показать свою робость или неуверенность, и мы дружно двинули следом. Нашему взору открылась идиллическая картина. В огромном зале с шикарным лакированным паркетом, с бронзовыми люстрами, висящими под потолком на внушительных цепях, находилось примерно около 100 человек мужчин и женщин, возрастом от 35 до, глубоко за 45–50. Мда, прозорливый Гнедовский был частично прав на счет поправки на возраст в более древний период.

На старомодной эстраде зала располагался звукооператор с весьма приличной аппаратурой и ведущая вечера — дама в длинном, до самого пола, элегантном парчовом платье со сложной многоэтажной прической на голове, которая своим видом очень напоминала Пизанскую башню.

Когда наша компашка ввалилась в зал, все присутствующие на вечере изумленно замерли, музыка затихла и наступила гнетущая тишина.

Представляю, как глупо выглядела эта сцена со стороны. Ведущая вечера беспомощно хлопала глазами, она поднеся микрофон к своим ярко накрашенным губам, открывала рот, но не находила нужных слов. Звукооператор тупо вертел в руках виниловые пластинки и старался не отрывать взгляда от проигрывателя. Все те — кому, если верить афише, было за 30-ть, в недоумении уставились на толпу молодцеватых, розовощеких курсантов, одинаковых как цыплята из инкубатора.

Мы сами уже с первой минуты пребывания в этом зале, поняли всю абсурдность нашего положения, и мысленно проклиная Витю Копыто. Глупо улыбаясь, ребята были готовы попятиться назад в раздевалку за шинелями и, включив форсаж, дать хода отсюда, чтобы потом на досуге намять бока нашему дорогому Витечке. А, скорее всего — лучше даже и похоронить его тихонечко, в ближайшем сугробе, пока совсем не опозорились.

Но, честь и хвала настоящим профессионалам своего дела. Уважаем! Ценим! Преклоняемся! Пытаемся учиться и стать такими же.

Дама, ведущая вечер, наконец, взяла себя в руки, и мило улыбаясь, задушевным тоном обратилась к залу.

— А вот, собственно и наш обещанный сюрприз! Сегодня у нас в гостях, курсанты из прославленного училища ВВС! Им конечно еще пока не за 30-ть, но ведь им когда-нибудь будет и 30-ть, и 40-к, дай бог, что и рубеж в 100 лет им тоже будет по плечу, поэтому поприветствуем этих милых ребят нашими дружными и теплыми аплодисментами. Не стесняйтесь молодые люди, проходите, милости просим. Надеюсь, ваше появление, несомненно, внесет, свежую струю в наши почти домашние дружеские встречи.

И дама ободряюще зааплодировала, показывая пример дружелюбия остальным собравшимся. Постепенно ее поддержали и остальные участники вечера. Нам не оставалось ничего другого как, глупо улыбаясь во все стороны, медленно и робко пройти в зал. Мужчины смотрели на нас с недоуменными улыбками, а дамы — с нескрываемым любопытством.

Мы немного приободрились, тем более что линять в таких условиях было бы еще большей глупостью и постыдным позором, чем принять самое активное участие в этом непривычном действе. Казнь Виктора Копыто временно откладывалась. Ведущая дама, улыбаясь как прожектор перестройки, ласково продолжила.

— В виду того, что аудитория значительно расширилась, наш уважаемый Максим Павлович подберет сейчас что-нибудь более подходящее, что-нибудь этакое — молодежное, модные тенденции так сказать, чтобы всем участникам нашего вечера было комфортно. Максим Павлович, прошу!

Звукооператор срочно поелозил в своих пыльных запасниках и вскоре мощные динамики S-90 изрыгнули знаменитый шедевр: «Косил Ясь конюшину! Вжик! Поглядав на дивчину! Вжик! А дивчина жито жала и на Яся поглядала! Вжик! Вжик!..»