Так прошёл день. В работе, в напряжении, в безмолвии. Исенгрим, Зевран и Йорвет общались между собой и не обращали никакого внимания на человека и эльфийку. Им просто было не до этого, и Джасти это прекрасно понимала — мужчины из кожи вон лезли, лишь бы защититься от пауков, продержаться до подкрепления.
Чем-то сестре эта ситуация напомнила те долгие недели в роте, когда эльфы почти не нападали, но люди всё равно ощущали себя в ловушке. Сердце заныло вновь при воспоминании о своих ребятах и Юджине. Последние события здесь напрочь оттеснили их образы, но сейчас, пока Джасти стояла на улице и смотрела на закат, и, пользуясь минутами отдыха, она вспоминала их лица, голоса, слова; как ребята хлопали в ладоши, когда девушка перед боем играла на гитаре и распевала песни о победе.
— Эй, — уж больно неожиданно на улицу вышел Йорвет. — Выпей.
Она недобро взглянула на сурового мужчину, а потом на какую-то склянку, что он протягивал. В ней что, была та самая болотная жижа?
— Что это? — брезгливо сморщилась сестра.
— Ты меня не услышала? Пей, я сказал.
— Не буду, — выпила, если бы только эльф объяснил всё и попросил нормально. А вдруг он пользуется суматохой и хочет её отравить? Жажда её крови давно читалась в этом изумрудном глазу.
— Beanna, я волью тебе это в рот насильно, так что будь добра, выпей, — прорычал он сквозь зубы.
— Неужели так сложно сказать, что это за дрянь? — как не крути, кто как не медик может предсказать, как незнакомые вещества могут повлиять на человеческий организм?
Жаль только, что Йорвет был не очень общительным эльфом. Большим пальцем он с лёгкостью откупорил склянку, свободной рукой притянул к себе Джасти и прижал спиной к своей груди так, что она не то что двинуться не могла — в столь сильных руках девушка не способна была даже вздохнуть. Потратив остатки дыхания на крик, она стала жадно хватать ртом воздух. Йорвет воспользовался моментом и влил содержимое склянки ей в горло.
Вместе с воздухом в лёгкие попали капельки этой дряни — Джасти закашляла, а Йорвет отпустил её. Вместе с кашлем пошли и рвотные позывы — настолько противная была эта жижа. Смесь горького и кислого, вязкого и тягучего, эта жидкость медленно стекала по пищеводу.
— Ублюдок, — сквозь содрогающую желудок волну, прошипела девушка.
— Джасти, ты кри… В чём дело? — на её крик пришёл Исенгрим. — Йорвет, какого чёрта?
К ней подбежал ещё Зевран, положил руку на спину и стал поглаживать.
— Всё хорошо, потерпи. Это скоро пройдёт.
— Что ты ей сделал? — не без угрозы спросил Исенгрим
— То, что и хотел — дал настойку.
— Тогда почему она кричала? — спокойнее своего товарища поинтересовался Зевран.
— Она не хотела пить. Пришлось влить насильно, — до омерзения спокойно ответил одноглазый.
— А ты ей объяснил, зачем нужна настойка? — Исенгрим стал подходить к командиру. Джасти, кажется, прокашлялась, но на языке по-прежнему оставался этот омерзительный вкус. Рвотные позывы становились слабее, и она, наконец, смогла выпрямиться, опираясь на руку Зеврана.
— С какой стати я должен ей что-то объяснять? — почти в лицо прорычал Йорвет Исенгриму. — Раз нам приходится безоговорочно доверять её лекарствам, то мы вправе требовать от неё то же самое.
С этими словами одноглазый скрылся в дверях лазарета. Судя по тому, что оппоненты молчали, он оставил последнее слово за собой, вынудив эльфов согласиться.
— Мы не знаем, как может сложиться ситуация, — заговорил тихо Зевран Джасти. — Пауки могут прорваться внутрь. Во время укуса они впрыскивают в свою жертву яд и пищеварительный сок, который начнёт переваривать твои внутренности. Эта настойка в случае этого спасёт жизнь, — «Йорвет, тебе было так тяжело сказать мне эти три предложения?». — Но настойка действует недолго. Придётся её принимать каждые двенадцать часов до тех пор, пока не придёт подкрепление.
— Спасибо, Зевран, — искренне поблагодарила девушка и за объяснения, и за поддержку, которую он оказывал побледневшей от этой дряни девушке.
Этой ночью плохо спали все. Ребята были напряжены, волновались. Каждый из них прислушивался. И всё это несмотря на то, что на крыше сон ребят вызвался оберегать Йорвет. Его, под утро, сменил Исенгрим. Спустя ещё шесть часов — Зевран. Вчерашняя четвёрка эльфов заняла своё место у костра, и они заново варили настойку, ибо остатки были потрачены на то, чтобы выдать каждому новую порцию утром. На этот раз Ворон вручал Джасти противоядие. Рядом с ним, теперь уже зная о действиях этой зелёной жижи, сестре было её принять легче.
— Альаэль, — прежде чем сменить Зеврана, Йорвет подошёл к одному из более-менее поправившихся эльфов. — Сменишь меня ночью. Справишься?
— Конечно.
Что этому одноглазому понадобилось от раненого, Джасти так и не поняла. Но допрашивать не стала. Прежде чем отпускать Йорвета на вахту, сестра позвала его на смену повязки.