Людовик XIV. Слава и испытания

С 1676 года Людовик XIV, приближаясь к сорока годам, похоже, впадает в любовное неистовство, вынуждающее его приумножать свои похождения и разрывы. «Его устраивает все, — напишет по этому поводу принцесса Пфальцская, вторая супруга Филиппа Орлеанского, — лишь бы рядом с ним были женщины: крестьянки, дочери садовников, горничные, титулованные особы — и лишь бы они делали вид, что влюблены в него». Отцы и мужья, казалось, без малейшего зазрения совести подсовывают королю своих дочерей и жен — не проявляет подобной ретивости лишь господин де Монтеспан, этот великолепный рогоносец, который гордо носит свой новый титул и повсюду трубит о неверности супруги под аккомпанемент всеобщих насмешек. Официальная любовница короля вынуждена бороться, чтобы устранить соперниц или тех особ, кто угрожает ее жизни: мадемуазель де Рувруа, де Граней, Рошфор-Феобон, принцесса де Субиз. Подобно неутолимому фавну, Людовик увлечен то одной миловидной придворной прелестницей, то другой, то третьей. Одна из них, Мария-Елизавета де Людр, задает Атенаис нелегкую задачу. Разве не она распускала слухи о том, что у Атенаис «чесотка, проказа и всевозможные болезни, какие только можно представить», — лишь бы отдалить короля от госпожи де Монтеспан? 

Мадемуазель де Фонтанж

Однако Людовик XIV пресыщен нескончаемыми «супружескими сценами» властной Мортемар, красота которой идет на убыль по мере того, как та полнеет. Поэтому скипетр госпожи де Монтеспан вскоре оказывается в руках восемнадцатилетней девушки, столь же романтичной, сколь и честолюбивой: речь идет о Марии-Анжелике де Скорай де Руссий, мадемуазель де Фонтанж, прибывшей из родной Оверни, Увешанная драгоценностями, не стесняющаяся выставлять напоказ скандальную роскошь, эта сияющая и невинная красавица, фрейлина Мадам, становится официальной фавориткой короля. У мадемуазель де Фонтанж есть, правда, один маленький недостаток: полное отсутствие ума, который столь необходим, чтобы развлечь короля. Весь двор единодушно признает, что Мария-Анжелика де Скорай де Руссий — «полная идиотка». В силу этой причины ее царствование длится недолго. В апреле мадемуазель де Фонтанж в свою очередь получает титул герцогини и покидает двор, едва оправившись после рождения недоношенного ребенка, «Ранена на службе Его Величества», — иронизирует на этот счет госпожа де Севинье. Она умирает в июне 1681 года в аббатстве Пор-Рояль. Единственное воспоминание, которое забывчивый двор сохранит о ней, — знаменитый головной убор «а-ля Фонтанж», собрание лент и кружев, удерживающих пряди и локоны; он останется в моде и в последующие годы.

Прими Висконти

Дворянин из Ломбардии, проявлявший интерес ко всему, писатель, астролог и графолог, Джамбатиста Прими Висконти, граф де Сен-Майоль, многие годы провел при французском дворе. Его «Мемуары» — это воспоминания человека, обладавшего и поверхностным, и проницательным взглядом. «Король, — пишет он, — жил со своими фаворитками, с каждой в отдельности, как с законными семьями: королева принимала их у себя, принимала их внебрачных детей, словно для нее это был долг, который следовало выполнять, ибо все должно было подчиняться воле короля. Во время мессы в Сен-Жермене все они устраивались в поле зрения короля. Госпожа де Монтеспан со своими детьми находилась на левом балконе, лицом ко всем, а мадемуазель Фонтанж — на правом балконе. Они молились, держа в руках четки или молитвенники, подняв глаза к небу в молитвенном экстазе, словно святые. Словом, двор — это самая прекрасная в мире комедия». 

Госпожа Скаррон