Людоед

Голос Виктора плавал и растягивался в пространстве, он убаюкивал, но грядущий сон был подобен смерти, и Сергей не мог больше этого выдержать. Ему казалось, что Виктор зачитывает смертный приговор.

– Я тебе сказал убираться! – заорал он. Толстяк прицелился в приятеля, но тот даже бровью не повел.

– Ты хоть понимаешь, что мы натворили тогда, Серега? Ты понимаешь, что все, что случилось, – звенья одной цепочки? – тихо поинтересовался он. – Мою дочь порвали, как газету. Ее собирали по всей поляне. У тебя погиб сын. А ты…

– Пожалуйста, уходи, – взмолился Сергей. – Уходи, Витя. Иначе я за себя не отвечаю. И никуда я не поеду. Я не верю во всю эту лажу. Это все долбаное совпадение. Подножка судьбы. Удар в спину.

– Нет никакого удара в спину, – зашипел Виктор. Он смял и растер ладонями недокуренную сигарету. – Есть мертвые дети. Наши дети, Сережа. Дошло до тебя, осел безмозглый?! Собирай манатки! В душ и быстро в аэропорт!

Сергей махнул пухлой рукой, словно прогоняя назойливую муху:

– Витя, ты сбрендил. Никаких тайшетов-шмушетов. В задницу.

– Отлично. Ты, гляжу, для себя уже выбор сделал? – с этими словами Виктор ткнул пальцем в ружье.

Сергей ничего не ответил, а лишь вытер обильно потеющее лицо.

– Хороший выход из ситуации, – заметил Виктор. – Костюм только забыл надеть. Записку хоть оставил перед смертью?

– Это не твое собачье дело, – огрызнулся Сергей. Ему стало душно, на грудь давило, будто его грузное тело медленно, но неумолимо сдавливал невидимый стальной обруч.

– Ты трус! – неожиданно рявкнул Виктор. – Врешь самому себе, даже когда все зашло так далеко! Слышишь меня? Смотри на меня, Сережа! У тебя остался второй сын! Ради него! Одумайся!

Сергей визгливо расхохотался.

…и никуда я не поеду, и в Союзе хорошо.
Везде мне стопочку нальют,
В какой кабак я ни зашел.
Ведь все равно же все умрут, без разницы – там или тут… —

невозмутимо разглагольствовал Шнур.

Виктор, не меняя выражения лица, шагнул к столу и одним ударом ноги смел со стола ноутбук.

«Все отлично, супергуд…»

Только когда корпус портативного компьютера хрустнул под подошвами ботинок Виктора, лидер «Ленинграда» умолк.

– Нет у меня никого. Понял? – шепотом произнес Сергей.

– А как же Гена?

На этот раз Сергей выдержал взгляд старого друга.

– Нет больше Гены. Так вот. Можешь сам посмотреть. Он у себя, на втором этаже.

Брови Виктора сдвинулись к переносице. Развернувшись, он чуть ли не бегом направился к лестнице.

«Что ты с ним сделал, ублюдок?» – пронеслась у него мысль.

– Гена! – позвал он.

Из гостиной раздался хохот Сергея, и Виктору пришло в голову, что в этих звуках уже не осталось ничего человеческого.

Поднявшись на второй этаж, он метнулся к комнате сына Сергея. Распахнув дверь, застыл на месте. Прямо посреди помещения в инвалидной коляске сидел юноша субтильного телосложения. Он был одет в спортивный костюм. Поза молодого человека была скрюченной, как увядший цветок. На голове полиэтиленовый пакет.

– О, нет, – простонал Виктор.

Он сорвал пакет, обреченно глядя на посиневшее лицо. Глаза подростка закатились, обнажив мутные белки, изо рта торчал кончик багрового языка, напоминая дохлую пиявку.

Щупать пульс не было смысла. Парень был мертв.

Как только Виктор вышел из комнаты, внизу прозвучал выстрел.

Иркутская область, Тайшетский район, пятница, 13.09

Стреляя пробитым глушителем, помятая «Нива» остановилась на небольшом подъездном пятачке, расположенном у самого берега реки. Автомобиль был покрыт таким слоем застарело-присохшей грязи, что ее впору было откалывать с помощью стамески и молотка. Из машины вышел высокий мужчина. Водитель открыл багажник и извлек из чрева «Нивы» небольшой рюкзак камуфляжной расцветки и зачехленное ружье.

– Удачи, – обронил водитель, лениво жуя зубочистку. Мужчина лишь кивнул в ответ. Накинув рюкзак и ружье на плечи, он стал спускаться по вытоптанной тропинке вниз, к крошечному причалу. На прозрачно-синей воде вальяжно покачивалась пришвартованная к причалу моторная лодка, на борту которой виднелось затертое: «Южанка».

Свесив ноги, на причале сидел сухопарый мужчина лет шестидесяти в потертой куртке из шинельного сукна. Задумчиво глядя на сонно проплывающие облака, он курил. И делал это неспешно, со степенной уверенностью, уверенностью человека, у которого все под контролем.

– Олег Шибаев? – негромко позвал мужчина, которого привезла «Нива».

Сидящий на причале слегка повернул голову, приподняв козырек выгоревшей на солнце кепки.

– Он самый.

Не дожидаясь ответа, он резво поднялся на ноги. На нем были зеленые охотничьи штаны «карго» из водоотталкивающего материала с множеством карманов, ноги обуты в кирзовые сапоги с обрезанным голенищем. – А вы, нужно полагать, Виктор Смолин?