Люди зимы

– И здесь нет!.. – с притворным разочарованием вздохнула Рути и, вернувшись в коридор, двинулась к лестнице. Игра ей уже надоела, и она решила, что быстренько проверит верхние комнаты, а потом крикнет, что сдается.

Нехотя осмотрев свою комнату, она заглянула в спальню Фаун и в верхнюю ванную комнату. Каждый раз она громко сообщала, где именно находится, и так же громко сетовала, что никак не может отыскать спрятавшуюся сестру. Наконец она вошла в спальню матери, хотя с ее точки зрения Фаун едва ли стала бы здесь прятаться. Под кроватью девочки не было – это Рути видела и с порога; единственным местом, где могла спрятаться Фаун, был стенной шкаф, но, шагнув к нему, Рути неожиданно заколебалась. Некоторое время она прислушивалась, потом, чувствуя себя полной дурой, подняла руку и постучала по дверце согнутым пальцем. Из шкафа не доносилось ни звука, и Рути, набрав полную грудь воздуха, резким рывком распахнула дверь.

Шкаф был пуст, и она с облегчением выдохнула.

– Фаун! Я сдаюсь! – крикнула Рути. – Вылезай!

Но девочка не откликнулась. Сколько Рути ни прислушивалась, ей никак не удавалось уловить ни шороха, ни скрипа дверных петель. Ничего. Не переставая звать сестру, она заново обошла комнаты верхнего этажа и, никого не найдя, почти бегом бросилась вниз.

Фаун исчезла! Исчезла по-настоящему!.. Рути старалась отогнать от себя эту мысль, но та возвращалась снова и снова, и она ощутила холодок подступающей паники. Фаун исчезла, и в этом виновата только она! Нельзя было играть с девочкой в прятки – только не в этом доме, где в стенных шкафах скрываются мертвые дети, оживленные невесть каким волшебством.

– Фаун, я не шучу! – крикнула Рути еще раз. – Я больше не играю!

Она снова прислушалась и, не дождавшись ответа, добавила сердито:

– Если ты немедленно не вылезешь, я больше никогда не буду играть с тобой в прятки, клянусь!

Незаметно для себя Рути забрела в отцовский кабинет. Отец любил порядок, поэтому все вещи здесь всегда стояли на своих местах, на старом письменном столе красного дерева не валялись бумаги и огрызки карандашей, аккуратные ряды книг на полках поблескивали золотым тиснением корешков, а пол был застелен вязаным ковриком. Теперь в кабинете хозяйничала Элис, поэтому в комнате царил слегка упорядоченный хаос: книги, бумаги, образцы вязания, птицеводческие справочники и каталоги были стопками навалены на столе и на полу, а между ними были разбросаны пакеты и мешки с шерстяными нитками разных цветов и незаконченными свитерами, носками и шапками.

Опустившись в отцовское кресло, Рути взяла со стола почти готовую вязаную шапочку, над которой мать трудилась, когда она видела ее в последний раз.

Это было в канун Нового года. Элис сидела в гостиной, вывязывая затейливый узор в средней части шапки. Спицы так и мелькали, а по полу перед ней, постепенно разматываясь, перекатывались клубки яркой шерсти – лимонно-желтой, ярко-красной, неоново-голубой и бирюзовой.

«Куда это ты собралась?» – спросила Элис, когда Рути вышла в прихожую, чтобы достать из шкафа теплую парку. Вязать она не перестала, хотя и смотрела прямо на дочь.

«Я сегодня встречаюсь с кое-какими друзьями, – ответила Рути. – Базз обещал за мной заехать».

На несколько секунд мать и дочь встретились взглядами. Спицы продолжали мелькать, укладывая петли одна к другой.

«Чтобы к десяти была дома», – сказала Элис и опустила глаза, возвращаясь к вязанию.

Рути ничего не ответила и даже не попрощалась с матерью. Отворив дверь, она вышла на холод, чтобы дождаться Базза на подъездной дорожке.

Крошечная рука – тонкая, грязная, чем-то похожая на рыбий плавник – легла ей на плечо. Рути видела ее уголком глаза. Вздрогнув, она резко обернулась, но это была всего лишь Мими. Звонко расхохотавшись, Фаун прижала любимую куклу к груди.

– Господи, Фаун! Это не смешно! – резко сказала Рути. – Почему ты не вышла когда я крикнула, что сдаюсь? Ведь мы же договаривались!.. Где ты была?

– Пряталась, – с вызовом сказал сестра.

– Где? Немедленно покажи – где! – потребовала Рути. Один раз Фаун уже проделала подобную штуку, и она твердо решила, что заставит сестру показать ей свое секретное место.

– Нет. – Фаун затрясла головой.

– Честное слово, Фаун, если ты не скажешь, где пряталась, я больше не буду играть с тобой в прятки. Никогда.

Некоторое время сестра смотрела на нее испытующе, словно пытаясь понять, говорит ли Рути серьезно или просто пугает. Потом она что-то пошептала на кукле на ухо и притворилась, будто слушает ответ. Наконец Фаун кивнула.

– Хорошо, мы тебе покажем… – И она первой вышла из кабинета в коридор. Пройдя мимо гостиной, она остановилась перед шкафом в прихожей и открыла дверцу.

– Вот здесь.

– Но я сюда заглядывала, здесь никого не было.

Фаун сдвинула в сторону куртки и пальто, потом вытащила из шкафа высокие войлочные сапоги.