Люди Зимнего дворца

Об этом свидетельствует американский журналист Джон Рид. Он буквально накануне штурма сумел проникнуть в Зимний дворец: «Мы открыли дверь. Как раз за дверью пара юнкеров стояла на часах. Они ничего не сказали. В конце коридора находилась большая, богато украшенная комната, с огромной хрустальной люстрой, а за ней – много небольших комнат, обложенных темным деревом. По обеим сторонам паркетного пола лежали ряды грязных матрацев и одеял, на которых помещалось несколько человек солдат. По всему полу была грязь от окурков папирос, кусков хлеба, от одежды, пустых бутылок с названиями дорогих французских вин. Много солдат с погонами юнкерской школы двигалось в застоявшейся атмосфере, наполненной запахом табачного дыма и немытого человеческого тела. У одного в руках имелась бутылка белого бургундского вина, очевидно, вытащенная из подвалов дворца. Они смотрели на нас с изумлением, когда мы проходили мимо из комнаты в комнату, до тех пор, пока мы наконец не вошли в ряд огромных салонов, выходящих своими длинными и грязными окнами на площадь. Стены были покрыты большими масляными картинами в массивных позолоченных рамах, изображавшими исторические военные эпизоды. На одной картине была прорезана дыра через весь верхний правый угол. Все это место представляло собою одну огромную казарму. На подоконниках были поставлены пулеметы. Между матрацами стояли колонки ружей. Мы остановились у окна, выходящего на площадь перед дворцом, где под ружьем выстроились три роты длиннополых юнкеров, к которым обращался с речью высокий офицер. После нескольких минут две роты трижды четко прокричали и отправились беглым шагом через площадь, исчезнув под Красной аркой»[1098].

Особенно колоритно на фоне интерьеров Зимнего дворца выглядели «ударницы» женского батальона под командованием М. Л. Бочкаревой. Непосредственно в Зимнем дворце находилась 2-я рота Женского батальона (137 чел.). Дамам поручили охранять юго-восточное крыло Зимнего дворца со стороны Дворцовой площади.

Один из участников обороны Зимнего дворца вспоминал: «Не без волнения подошел я к фронту выстроившихся женщин. Было что-то непривычное в этом зрелище, и надоедливые мысли буравили мозг: „Провокаторши“. Скомандовав „Смирно!“, одна из женщин отделилась от правого фланга и подошла ко мне с рапортом. Это была „командирша“. Высокого роста, пропорционально сложенная, с выправкой лихого гвардейского унтер-офицера, с громким отчетливым голосом, она мгновенно рассеяла мои подозрения, и я поздоровался с батальоном. Одеты они были солдатами. Высокие сапоги, шаровары, поверх которых была накинута еще юбка, тоже защитного цвета, волосы подобраны под фуражку»[1099].

Один из членов Временного правительства описывал Зимний дворец в ночь с 25 на 26 октября 1917 г. следующим образом. Войдя во дворец через Салтыковский подъезд, он оказался в «огромной прихожей, через смежную с ней комнату слева – лестница, вся клетка которой по стенам была убрана гобеленами, вводит во втором этаже в очень широкую внутреннюю залу – коридор, с верхним тусклым освещением и галереями наверху. Направо от входа в этот зал и коридор была поставлена временная очень высокая перегородка, отделявшая от левой части зала лазарет для раненых воинов. Налево от входа с лестницы, в конце зала, лежал путь в Малахитовый зал, где происходили заседания Временного правительства, через три зала, Малахитовый зал всеми своими огромными окнами выходил на Неву.

Остальные помещения: канцелярия Временного правительства и кабинеты министра-Председателя и его заместителя доходили до угла дворца, выходящего к Николаевскому мосту, и занимали часть стены по саду, против Адмиралтейства…

В огромной мышеловке бродили, изредка сходясь все вместе или отдельными группами на короткие беседы, обреченные люди, одинокие, всеми оставленные… „Что грозит дворцу, если „Аврора“ откроет огонь?“ – „Он будет обращен в кучу развалин“, – ответил адмирал Вердеревский, как всегда, спокойно. Только щеку в углу правого глаза задергал тик. Передернул плечами, поправил правой рукой воротник, опять заложил руки в карманы брюк и повернулся, чтобы продолжать прогулку. На минутку остановился: „У нее башни выше мостов. Может уничтожить дворец, не повредив ни одного здания. Зимний дворец расположен для этого удобно. Прицел хороший…“

На наше предложение прислать представителей, нам ответили, что юнкера уже собрались и настаивают, чтобы члены правительства вышли к ним в полном составе и сказали им, чего от них хотят. Отказать было абсолютно невозможно. Мы вышли. Юнкера в числе, может быть, ста, может быть, больше, человек, собирались в том зале-коридоре, о котором я уже упоминал… К этому времени мы уже покинули помещения, выходившие на Неву, и перешли в один из внутренних покоев Зимнего Дворца. Кто-то сказал, что это – бывший кабинет Николая II. Не знаю, так ли это[1100]. Кто-то сказал, что занимал это помещение после революции генерал Левицкий. Тоже не знаю – верно ли…