Люди Церкви, которых я знал

Антония благополучно добралась до Самоса и с большим усердием приступила к работе. Каждый день ей давали корзину оливок и немного масла. Когда сбор оливок закончился, она собрала всё, что ей дали за работу, и приготовилась ехать, так как до Рождества оставалось всего два дня, а она по заповеди старца должна была вернуться в монастырь. В то время на островах ещё не было автомобилей, и если кому-нибудь нужно было добраться до гавани, то приходилось нанимать возницу с телегой, запряжённой лошадью. Сестра Антония вышла на дорогу, нашла единственного возницу в селе и сказала ему:

– Извините, Вы не могли бы отвезти меня в гавань? Мне нужно плыть на Патмос. У меня с собой вещи, но я заплачу Вам, сколько нужно.

Вместо ответа возница стал на неё кричать и отвратительно ругаться (как позднее узнала сестра, он был коммунистом):

– Пошла вон! Я не хочу тебя видеть, тем более не хочу везти к пристани! – кричал он ей.

Сестра попыталась его успокоить:

– Ладно, ладно, не надо меня никуда везти, только успокойтесь.

Но тот так разошёлся, что она стала опасаться, как бы он не сделал с ней чего плохого.

Что было делать Антонии? Уже начинало смеркаться, и ей не оставалось ничего другого, как вернуться в хижину, в которой она жила, и закрыться в ней в большой печали, так как уже наступал канун Рождества, а она не смогла оказать послушание старцу.

«Я не так беспокоилась о себе, – говорила она мне, – как о том, что моё непослушание огорчит старца».

В своём домике она стала на колени и всю ночь со слезами молилась Архангелам, которые сейчас с нами^[162]. Она их очень почитала. Молитва её была следующей: «Архангел Михаил, твои крылья большие и сильные, ты имеешь дерзновение пред Богом! Найди для меня способ уехать отсюда, чтобы мой старец не огорчился, а заодно вразуми возницу, чтобы он не сделал мне ничего плохого». Так она со слезами молилась Архангелу всю ночь.

Что же устроил Бог? Когда возница пошёл домой и лёг спать, то увидел во сне сияющего юношу, который сказал ему:

– Почему ты не хочешь отвезти монахиню к пристани?

Тогда возница опять разгневался и сказал юноше:

– А ты кто такой, что посмел ворваться в мой дом так поздно, да ещё и приказываешь?!

Юноша ответил:

– Ты увидишь, кто я такой, если не сделаешь того, о чём говорю.

Возница закричал:

– Ты ещё и угрожаешь?!

И начал было вставать с кровати, чтобы ударить его.

– Остановись! – говорит ему юноша. – Я – Архангел Михаил, и потому могу тебе приказывать. Если ты сейчас же не отвезёшь монахиню к пристани, то завтра умрёшь. Я сам возьму из тебя твою душу.

Услышав это, возница в трепете вскочил, запряг лошадь в телегу, тотчас же пошёл к хижине, в которой жила сестра, и начал громко стучать в её дверь. В это время сестра ещё стояла на молитве. Как только она услышала удары в дверь, то сразу поднялась с колен и побежала открывать, но, увидев возницу, перепугалась и попыталась закрыться. Он закричал ей:

– Неси скорее свои вещи! Неси свои вещи!

– Но что случилось, что ты пришёл в такое время?

Перепуганный возница сказал:

– Бери, говорю тебе, свои вещи; у меня нет ни малейшего желания снова с ним встречаться.

Наконец он их погрузил и говорит:

– Залезай и ты.

Сестра забралась на телегу. От страха сердце у неё ушло в пятки. По дороге возница говорит ей:

– Ты не скажешь мне, сестра, какие у тебя отношения с Архистратигом, что он пришёл ко мне ночью во сне и стал грозить? «Если ты не отвезёшь монахиню к пристани, – сказал он мне, – то завтра тебя не будет в живых». Я потому и везу тебя, что больше не хочу с ним связываться.

Услышав это, сестра, растроганная до глубины души, вознесла благодарность Богу, Богородице и Архистратигу, который помог ей уехать, чтобы она могла оказать послушание своему старцу.

Вознице она рассказала, что всю ночь молилась Архистратигу о помощи, а он в ответ на молитву совершил это чудо.

Так сестре Антонии действительно удалось вернуться в монастырь в канун Рождества благодаря своему послушанию и чудесному вмешательству Архангела.

Антония, исполнившись днями и добрыми делами, отошла в вечные обители и теперь радуется там вместе с Ангелами и всеми преподобными женами. Конечно, у неё были и человеческие слабости. Поначалу она постоянно ковырялась в носу, что было неприятно для окружающих. Ещё, как кажется, она больше любила тех рабочих, которые были её земляками. В этом она дошла до того, что жаловалась на нас старцу. Мне по молодости это казалось чем-то плохим, так как из-за неопытности и невнимательности я допускал в работе много ошибок, но теперь я понимаю, что в очах Божиих это было скорее добродетелью. Да пребудут с нами её материнские молитвы и пример простоты и смирения.

Сладкогласная Христодула