Люди сороковых годов

Армия трезво отдает себе отчет в том, что положение остается на этом участке напряженным, хотя немцам вот уже двое суток не удается продвинуться вперед, - не так-то просто сдерживать возглавляемый "тиграми" тысячный табун танков, за которым следует армия из многих и многих пехотных дивизий. Но армия - вся армия, от первого генерала до последнего солдата, - ни на минуту не сомневается в конечном исходе событий. Перед ее глазами опыт Москвы и Сталинграда, а такой опыт не забывается никогда.

За окном крытой соломой хатенки, где стоит телеграфный аппарат, который передает эти строки в Москву, уже сгустился ночной мрак. Где-то далеко над горизонтом снова зажглись гроздья осветительных ракет. Оттуда доносится глуховатое эхо взрывов - там продолжается жаркое сражение. Красноватый отблеск пожарища красит краешек горизонта. В небе поднялся молодой месяц. Бледные лучики его тонкого серпа скользят по изрытой бомбами и снарядами, опаленной огнем земле, словно ведут строгий счет подбитым танкам и трупам "летних" солдат Гитлера. Укрощение бесноватых "тигров" продолжается...

Сражение

7 июля, 23 часа 52 минуты

К сведению редакции. Интересно, что остается от моих корреспонденции после того, как в соприкосновение с ними приходит редакторский карандаш? Пишу, как велит сердце, а уж вы там регулируйте - что можно и чего нельзя публиковать.

Посылать оперативные описания боев считаю нецелесообразным - больше того, что дается в официальной сводке, не скажешь, а живое свидетельство очевидца, по-моему, сводку дополняет. Телеграфируйте ваши замечания.

Утром снова пробрались в действующую танковую часть. Фишман сделал снимки, а я собрал материалы для очерка. Даю материалы о танкистах, так как именно этот род войск решает здесь все.

* * *

Сегодня мы провели целый день на выжженном, перепаханном бомбами и снарядами клочке земли в пяти километрах от переднего края, той узкой полоски, которой было суждено принять на себя полную меру страшного немецкого бешенства{49}. Отсюда, с наблюдательного пункта командира одного из соединений{50}, виден почти весь участок фронта, на котором немцы наносят вот уже третий день неимоверные по силе и ярости удары.

Характер и размах сражения, в ходе которого только за два дня немцы потеряли сотни танков и самолетов, трудно себе представить, трудно осознать, пока не увидишь собственными глазами поле этой поразительной битвы. Поэтому нам хочется сегодня рассказать нашим читателям обо всем, что мы увидели за день как очевидцы, со всей полнотой и строгим соблюдением хронологии.

Широкое поле созревающей ржи с ломкими стеблями... Покатые высотки, овраги с заболоченными тинистыми ручьями... Редкие рощицы... Полуразрушенные, хлебнувшие горя деревушки, которым вот уже третий раз приходится принимать на себя тяжесть фронта... Это - театр военных действий.

На одной из высоток - тщательно замаскированный блиндаж командира соединения с тоненькой тростинкой рации. Отсюда генерал разговаривает со своими частями, ведущими бой в нескольких километрах впереди, на окатах высоты, хорошо различимых даже невооруженным глазом. Там впереди высокими, до неба черными столбами стоит дым. Это горят танки, немецкие и наши.

На юге в знойном июльском мареве дрожат силуэты немецких машин, изготовившихся к очередной атаке. Они расставлены в шахматном порядке вне зоны досягаемости нашего действительного огня. Видимо, немцы рассчитывают самым видом своей техники устрашить нашего бойца. Но на третьем году войны наш боец приобрел спасительное спокойствие, и даже "тиграми", которые (впервые применены здесь в таких широких масштабах, его не запугать. Не запугать его и вот этими гигантскими облаками едкой черноземной пыли, которые ежеминутно встают то тут, то там над новыми и новыми воронками авиабомб, в каждую из которых может уйти вместе с башней наш Т-34; вот уже третий день гитлеровцы непрерывно кружатся над этим участком группами от пятнадцати до ста самолетов. Сюда собраны лучшие асы отовсюду, от Анапы до Конотопа.

- Вы спрашиваете об обстановке? - говорит генерал, на минуту отрываясь от телефонной трубки. - Вот она, обстановка, перед вами! - и он проводит рукой вдоль горизонта, исчерченного высокими черными и белыми дымами, сквозь которые то и дело мелькают зловещие языки малинового пламени.

Сражение возобновилось сегодня с немецкой точностью ровно в три часа утра, когда фельдфебели поднимают танкистов от сна. На этот раз, видимо, немецкое командование решило приложить все силы, чтобы прорвать, наконец, советскую оборону и ринуться в глубь нашей страны. На узком участке протяжением в несколько километров они бросили вперед небывалое количество боевых машин - пятьсот танков, среди которых было много тяжелых машин. Разбившись на несколько колонн, эта страшная железная армада устремилась одновременно по ряду проселочных дорог и большаков на север.