Люди сороковых годов

Обстановка для прорыва была благоприятна. Противник не подозревал о том, что Советские Вооруженные Силы усилили на этом участке свой бронированный кулак. Он думал, что перед ним прежние, уже потрепанные в боях части, и вел активные боевые действия, стремясь отжать советские войска от Тернополя и вернуть железную дорогу Винница — Проскуров Тернополь в предвидении летнего наступления из района Проскурова, которое замышлял генерал-фельдмаршал Манштейн. О строительстве оборонительных сооружений немцы не думали. Межфронтовые резервы они могли бы подвести только через пять-шесть дней. В тылу у них, на южном берегу Днестра, находился лишь малонадежный 8-й армейский корпус венгров.

У наших войск были свои немалые сложности: бездорожье, еще более опасное нам, нежели немцам, — ведь успех операции могла обеспечить лишь стремительность; недостаток пехотных частей, которые могли бы надежно закрыть фланги прорыва. Танкистам предстояло прорываться вперед без оглядки на фланги, с расчетом на то, что внезапный удар дезорганизует противника и лишит его воли к сопротивлению.

Как это часто бывает, в план операции в последнюю минуту пришлось внести некоторые коррективы, так как к этому моменту отбить у противника Тернополь не удалось, пришлось сменить исходный район наступления. Армии снова передвигались по отчаянному бездорожью. Всего с момента выхода из района Погребище и до начала наступления танковая армия Катукова прошла около пятисот километров. Люди устали, но войска сохраняли свой боевой, наступательный дух, их радовала ставшая такой реальной и близкой перспектива полного изгнания врага с советской земли.

Вечером 17 марта 1944 года оба корпуса сосредоточились в выжидательном районе, в пятнадцати километрах от переднего края. Через двое суток соединения первого эшелона заняли исходные районы для наступления — уже в двух-трех километрах от переднего края. Все было готово к наступлению…

И вот наступило пасмурное утро 21 марта. В этот день и 1-я и 4-я танковые армии были введены в сражение в полосе 60-й армии. Танкисты Катукова держали курс на город Черновицы, а танкисты Лелюшенко — на Каменец-Подольский.

Стояла холодная погода, кое-где еще лежал снег. Оба корпуса Катукова сосредоточились на исходном рубеже, выдвинув в первый эшелон свои главные силы. Они атаковали противника на узком участке фронта протяженностью в 14 километров. Первый удар по традиции наносили, в частности, 1-я гвардейская танковая бригада под командованием опытного офицера полковника В. М. Горелова и 20-я гвардейская механизированная бригада полковника А. X. Бабаджаняна. В 7 часов 20 минут грянул короткий артиллерийский налет, в котором приняли участие артиллерия 1-й танковой и 60-й общевойсковой армии, в небе зашумели моторы самолетов — наша авиация совершила 1300 самолето-вылетов. Мощные танки взревели и ринулись вперед, неся на своей броне автоматчиков и ведя за собой пехоту.

Катуковцы сражались самоотверженно, не щадя своих жизней.

Вот что мне рассказал впоследствии тогдашний заместитель командира 2-го танкового батальона 1-й гвардейской танковой бригады Владимир Бочковский (командовал батальоном тогда майор С. П. Вовченко).

— Наша бригада после артиллерийской и авиационной подготовки с ходу атаковала передний край обороны противника, но, продвинувшись на полтора-два километра, мы наткнулись на заболоченную речку у деревни Романовка. Наступление замедлилось. Противник вел огонь, мы несли потери. В этот трудный момент молодой лейтенант Попов нашел проход для танков между Романовкой и деревней Великие Борки.

Переправившись, мы с тыла ударили по противнику, который оказывал упорное сопротивление в районе Романовки. Он дрогнул, и наши войска начали продвигаться быстрее. Но весенняя распутица не давала отойти от дороги ни на один метр. Танки ползли медленно. Двигатели кипели. Тем временем нас атаковала вражеская авиация. Сложная была обстановка, но танкисты терпели мы понимали, что двигаться можно и нужно только вперед.

К полудню мы поднялись на высоту 341 у деревни Грабовец и оттуда, по дороге в Козловку, с ходу атаковали колонну немецких танков и артиллерии. Впереди всех шли Попов и Сирин, расстреливая танки и давя гусеницами пушки. В этой схватке Попов погиб — он прошел короткий, но яркий боевой путь и был посмертно награжден орденом Ленина.

Ворвались в Козловку… Первым теперь шел Духов, за ним — Большаков, все тот же Сирии и смелый кабардинец Карданов. Здесь были уничтожены батальон немецкой пехоты и большой обоз.

Дальше, при наступлении на Сороцко, мы вели бой с десятью танками противника. Уничтожили семь, потеряли два. К вечеру овладели селениями Пловцы, Баричевка и Дубина. Ночью отразили сильную контратаку из Глицавы. Особенно хорошо показали себя в этом бою все те же Духов, Карданов, а также Шарлай, Бондарь и Катаев.

Мы ворвались в Трембовлю. Здесь танкисты буквально врезались в колонну немецкой пехоты. Пробивались через обозы, крушили автомашины. Гусеницы танков покраснели от вражьей крови…