Люди сороковых годов

Ворвавшись в село, наши танкисты увидели перед собой вдали узкую ленту шоссе, по которому непрерывным потоком шли на север немецкие танки, машины, обозы. Они немедленно перекрыли дорогу огнем. Боевая задача была выполнена полностью. Танкисты не только внесли дезорганизацию и панику в немецкие тылы своим дерзким ударом с фланга, но и нанесли существенный урон врагу: гитлеровцы потеряли в этом бою восемнадцать танков, четыре самолета, десять автомобилей, немало пехоты.

Выполнив свою задачу, танкисты под прикрытием ночи так же искусно вернулись в свое расположение, умело оторвавшись от противника…

Наша беседа подходила к концу. Отсветы самодельной лампы ложились на карту, по которой танкисты показывали ход своей контратаки. Голубые ниточки рек, желтые и багровые линии шоссе и большаков, зеленые пятна лесных массивов были густо испещрены условными военными значками, красноречиво свидетельствовавшими о том, что на этом участке фашистам не пройти. А в ожидании решающей битвы танкисты-гвардейцы, выдвинувшиеся далеко вперед, дерзко тревожат гитлеровцев с фланга. Их танки появляются то здесь, то там, лихо, по-суворовски, обрушиваются на врага, держа его в постоянном напряжении и сковывая его силы.

— Имеем кое-какой опыт, — усмехаясь, сказал мне майор Титов, — зима нас многому научила.

— Еще бы! Помнишь, как ты эшелон самолетов со своим батальоном захватил?

— А как трофейный шоколад за танками на трех грузовиках возили?..

— А помнишь, как на станции дрались?..

И снова пошли воспоминания, рассказы, истории — одна увлекательнее другой.

Когда мы прощались с этими лихими ребятами, уже сгустилась ночь. Стояла кромешная тьма. Было душно. Лил дождь, и вязкий чернозем чавкал под ногами. Не требовалось карты, чтобы определить точное расположение переднего края, — все небо было в ракетах, трассирующих пулях, снарядах, минах, чертивших свои огненные желтые, зеленые, красные, белые, серебристые трассы.

Гулко гремели громы артиллерии. Не утихала бомбежка. Кончались пятые сутки немецкого наступления. Об этом дне в сводке, наверное, скажут: «Бои продолжались», и на этом поставят точку. К этой строке пока действительно нечего добавить, но совершенно неофициально можно было бы сказать: «Скоро их наступлению — конец».

* * *

И все-таки обстановка оставалась напряженной. Вот что я записал в своем фронтовом дневнике утром 10 июля, когда мы, возвращаясь от тацинцев, задержались в одной деревушке, чтобы отремонтировать свою многострадальную автомашину, — в кромешной тьме она влетела в воронку, вырытую немецкой бомбой посреди шоссе, и мотор сорвался с рамы: