Все невольно захохотали, не исключая и Плавина. Клеопатра Петровна конфузилась, краснела, но все-таки хохотала.
- Отлично, отлично! - кричал Павел.
Когда представление это кончилось, Плавин, взглянув на часы, начал раскланиваться сначала с Клеопатрой Петровной, потом с Павлом и гостями.
- Уже? - сказал ему Вихров.
- Да, мне время, - отвечал Плавин и, отдав всем общий поклон, уехал.
- Ну, и черт с тобой! - произнес Павел, когда Плавин ушел. - Но каков, однако, пролаза, - прибавил он, - на два дня приехал в Москву, успел уже съездить к генерал-губернатору и получить от него приглашение на бал. У него и маменька такая была, шлендой и звали; по всем важным господам таскалась, вот и он наследовал от нее это милое свойство.
- Этот господин далеко уйдет, - сказал и Марьеновский.
- И еще бы дальше ушел, если бы в морской службе служил, - подхватил Петин.
- Почему же? - спросил его Марьеновский.
- Потому что из него отличные бы два весла вышли, - отвечал фистулой Петин.
Все захохотали.
Клеопатра Петровна, хотя и не возражала молодым людям, но в душе, кажется, не была согласна с ними.
- Повторяю еще раз, черт с ним!.. - начал Павел. - Теперь дело вот в чем-с. Клеопатра Петровна, садитесь рядом со мною: вы нам нужны более, чем кто-либо!.. Пришла мне мысль - сыграть нам театр, хороший, настоящий, и мой взгляд по сему предмету таков, чтобы взять для представления что-нибудь из Шекспира; так как сего великого писателя хотя и играют на сцене, но актеры, по их крайнему необразованию, исполняют его весьма плохо. Мочалов [63], кроме уж своего таланта, тем и велик в "Гамлете", что он один понимает то, что играет; тогда как другие... Боже ты мой! Короля, например, злодея и интригана, представляют, как какого-то пошляка, говорящего фразы... Полония, этого умного господина, но развращенного в придворной среде, являют шутом, дураком... Ну, а мы, я полагаю, ансамблем можем взять. Каждый из нас, разумеется, без должной привычки к сцене, но все-таки будет понимать то, что он говорит.
Сказав это, Павел замолк.
- Театр сыграть отлично бы было, - подхватил Петин, потирая от удовольствия руки.
- Штука важная, - повторил и Замин, - только... как вот Шекспир-то пойдет у нас.
- Уж если играть, так всего приличнее Шекспира, - высказался наконец и Неведомов.
Марьеновский молчал.
- Играть, я полагаю, - снова начал Павел, - "Ромео и Джульету". Я, если вы позволите, возьму на себя Ромео - молод еще, строен, немного трагического жара есть... А вы - Лоренцо, - отнесся он к Неведомову.
- Если нужно это будет, извольте, - отвечал тот.
- Меркуцио - Петин.
- Могу, - воскликнул тот и, сейчас же встав, произнес громким голосом:
О, вижу ясно,
Что у тебя была в гостях царица Маб!
- Отлично, - похвалил его Павел. - Юлию вы будете играть, - обратился он к Клеопатре Петровне.
- Я вовсе не могу играть! - возразила та.
- Почему же не можете?.. Извольте нам прочесть, и мы увидим, можете вы или нет.
И Павел сейчас же принес книжку.
- Прочтите! - сказал он.
- Я, ей-богу, не могу, - отвечала та.
- Прочтите, или я в самом деле рассержусь! - произнес Павел и действительно сильно нахмурился.
Фатеева пожала плечами и начала читать; но - о, ужас! - оказалось, что она не совсем даже бойко разбирает по-печатному.
- Что это барыня-то как тянет? - шепнул Петин Замину.
- Это она не вычитала еще урока, - сказал с серьезною физиономиею Замин.
- А так-то сразу не уразумевает, - подхватил Петин.
- Трудно ведь это, - отвечал, по-прежнему сидя солидно, Замин.
Клеопатра Петровна сама наконец поняла, как она ужасно читает, - вся покраснела, рассердилась и бросила книгу на стол.
- Не могу я читать, - сказала она.
Павел тоже уже больше не заставлял ее.
- Теперь-с о зале надобно похлопотать, - сказал он, стараясь позамять происшедший между всеми конфуз.
- Залой я вам могу услужить, - сказал Марьеновский, - у меня одна тетка уехала и оставила на мой присмотр свой дом, в котором есть и прислуга и зала. Это именно дом на Никитской князей Курских.
- Отлично, - произнес Павел, - однако вы и сами будете играть.
- Нет, уж от играния я прошу меня освободить, так как я залой служу обществу, - отвечал Марьеновский.
- Извольте-с, за залу мы вас освобождаем, - сказал Павел, - но, я полагаю, завтра часов в шесть вечера мы и можем съехаться в этот дом.
- Можете; я поутру же напишу туда записку, чтобы все было приготовлено.
Когда улажено было таким образом это дело, приятели разошлись наконец по домам.
Фатеева заметно дулась на Павла.
- Что это Замин вздумал представлять, как мужика секут; я тут, я думаю, сидела; я женщина... Стало быть, он никакого уважения ко мне не имеет.
- Что за вздор такой! Это он сделал вовсе не затем, чтобы тебя, а чтобы Плавина пошокировать.
- Однако вышло, что он меня шокировал.
- Ничего не шокировал. Ты, однако, завтра все-таки поедешь со мной на считку? - спросил Павел.
Его больше всего теперь беспокоил театр.
- Нет, не пойду, - отвечала Фатеева.
- Отчего же не поедешь?
- Оттого, что не хочу.