Люди с платформы № 5

19:00. Ватерлоо – Нью-Малден

Неужели и торговый автомат ополчился на него? Проклятая машина проглотила все монеты Санджея, но упорно отказывалась выдать ему шоколадный батончик «Марс», которым он надеялся заглушить голод. Сегодня из-за работы он снова пропустил обеденный перерыв.

Санджей ударил кулаком по стеклянной поверхности автомата. Тот явно издевался над ним. Стекло было толстым. Так можно и костяшки ободрать. «Марс», лежавший по ту сторону стекла, даже не вздрогнул, не говоря уже о том, чтобы послушно скатиться в лоток.

Желудок Санджея заурчал от голода и досады; его возмущали не только этот дурацкий агрегат, но и полнейшая неспособность хозяина получить желаемое. Ни тебе «Марса», ни Эмми. Молодого человека захлестнула волна раздражения. Вот же придурок этот Тоби со своей идиотской айтишной компанией, идиотской бородкой, идиотским катанием на горных лыжах и еще более идиотским кольцом, подаренным в знак помолвки. Санджей выбрал бы для Эмми кольцо с изумрудом, под цвет ее глаз.

Подбежав к злосчастному автомату, он ударил ногой по металлической поверхности, крикнув:

– Вот тебе, высокомерный, упрямый ублюдок!

Машина слегка вздрогнула, притушила внутреннее освещение, словно бы отзываясь на слова человека, но уже через несколько секунд вернулась в прежнее состояние.

Санджей спиной почувствовал чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел измотанную молодую мать, державшую за руку Гарри – одного из малолетних пациентов отделения детской онкологии.

– Санджей, у вас все в порядке? – спросила женщина, чьи жизненные трудности были просто несопоставимы с его собственными.

К отрицательным эмоциям, которые испытывал Санджей, моментально добавилось жгучее чувство стыда.

– Да, все нормально, – пробормотал он, наклоняясь к мальчику. – Гарри, прости мне эти слова. Знаешь, когда жизнь кажется особо несправедливой, иногда полезно выпустить пар. – (Малыш кивнул.) – Но ругаться при этом все равно плохо.

Санджей выпрямился и шевельнул губами, беззвучно произнеся «извините», предназначенное для матери Гарри.

– Ничего страшного. Я слышала кое-что намного хуже. Можете мне поверить, – сказала она.

Санджей не видел Гарри почти до конца смены, когда в палату, где лежал мальчик, понадобилось прикатить монитор кровяного давления. Гарри находился в постели, кожа его была бледной, под цвет простыней, а лысая голова придавала ему вид беззащитного новорожденного младенца. На самом деле, учитывая разрушающее воздействие химиотерапии на иммунную систему, Гарри, пожалуй, был еще беззащитнее младенца.

Когда Санджей вкатил монитор, мальчик сидел на кровати, держа перед собой подушку. Потом с невесть откуда взявшейся силой вдруг несколько раз ударил по ней кулаком:

– Вот тебе, высокомерный, упрямый ублюдок!

Слава богу, что его мать к этому времени уже уехала домой.

– И как, Гарри, помогло? – поинтересовался Санджей.

– Угу, – ответил тот.

Санджей заметил, что сегодня, впервые за все время пребывания в больнице, мальчишка постоянно улыбался.

Едва Санджей устроился на вагонном сиденье, мобильник сообщил о пришедшей эсэмэске. Опять его заботливая мамочка.

ОТЕЦ ГОВОРИТ, ЧТО ВО ВРЕМЯ ВИДЕОЗВОНКА ТЫ ВЫГЛЯДЕЛ УСТАЛЫМ. ТЫ ВЫСЫПАЕШЬСЯ?

Санджей вздохнул.

ТЫ ПРИНИМАЕШЬ МУЛЬТИВИТАМИНЫ, КОТОРЫЕ Я ТЕБЕ ДАЛА?

Мам, со мной все в порядке. Просто много работы.

КСТАТИ, ДОЧКА АНИТЫ СКАЗАЛА: ЕСЛИ ТЫ ЗАПИШЕШЬСЯ К НЕЙ НА ПРИЕМ, ОНА СДЕЛАЕТ ТЕБЕ СКИДКУ НА УДАЛЕНИЕ ЗУБНОГО КАМНЯ И ОТБЕЛИВАНИЕ ЗУБОВ.

Мама, ты опять вмешиваешься в мою жизнь?

Чтобы смягчить язвительность вопроса, Санджей добавил смайлик. Его мамочка была более чувствительной, чем это могло показаться со стороны.

Я И НЕ ДУМАЮ ВМЕШИВАТЬСЯ! ПРОСТО БЕСПОКОЮСЬ О ТВОИХ ДЕСНАХ.

Возникла пауза, затем на экране мобильника появилось эмодзи. Причин, почему мать выбрала именно эту картинку, было две: желание подчеркнуть материнскую заботу и напомнить о том, сколько зубов необходимо иметь здоровому человеку. Мира горячо приветствовала наступление эры эмодзи, считая, что они компенсируют постыдную неспособность английского языка передать весь спектр и глубину ее эмоций.

– Смотрю, вы в глубоком раздумье, – заметила Эмми, садясь напротив.

– А-а, добрый вечер, Эмми. Очередной залп эсэмэсок от мамы, – улыбнулся Санджей. – Никак не может свыкнуться с тем, что я давно уже не нуждаюсь в ее постоянном руководстве моей жизнью. Только представьте, она каждый день шлет мне сообщения и спрашивает, достаточно ли в моем рационе клетчатки и не забываю ли я тепло одеваться. Честное слово, я уже достаточно большой мальчик и не хочу обсуждать с родителями работу своего кишечника! Ваша мама такая же?