Люди с платформы № 5

– Дурень, мы не виделись всего два часа, – ответила Марта. – Прикинь, мне тут мистер Брэйден какое-то письмецо передал. Я еще не открывала. Наверное, какая-нибудь тягомотина, но…

– Хочешь, чтобы я открыл его и прочитал тебе вслух? – спросил Ааден.

– Нет уж, мерси. Я сама это сделаю. Мне просто хотелось, чтобы ты был рядом. Для моральной поддержки.

Вскрыв конверт, девочка достала оттуда сложенный лист бумаги. Она развернула его, несколько раз прочла письмо про себя, безуспешно пытаясь понять смысл написанного, а затем молча протянула Аадену. Тот прочитал вслух:

Дорогая Марта!

Ник Брэйден – Ваш преподаватель сценического мастерства – любезно показал мне видеозапись вашей школьной постановки «Ромео и Джульетта». Должен признаться, Ваша игра произвела на меня очень большое впечатление.

В настоящее время я набираю исполнителей для одной пьесы в театре «Янг-Вик». Роль, правда, небольшая, но важная, и я очень хотел бы предложить Вам пройти прослушивание.

Если это предложение Вас заинтересовало, пожалуйста, попросите кого-либо из Ваших родителей позвонить мне, и мы обговорим подробности вроде даты и времени встречи.

Надеюсь вскоре иметь удовольствие познакомиться с Вами лично.

Искренне Ваш,

Питер Данкли, театральный режиссер

– Марта, так это же грандиозно! – воскликнул Ааден, глядя на нее так, словно она левитировала в нескольких футах над скамейкой.

Но самой Марте это письмо казалось не меньшим чудом, чем левитация. Она лишилась дара речи и просто смотрела на строчки на бумаге.

Санджей и Эмми

– Эмми, а вот это куда поставить? – спросил Санджей, показывая ей фарфоровый чайник.

– Куда твоей душе угодно! – ответила Эмми. – Эта квартира наполнится кучей вещей, в которых нет никакой пользы и которые не «высекают искру радости». В их размещении не будет никакого порядка. Я по горло сыта советами Мари Кондо.

Наткнувшись на объявление о сдаче квартиры, расположенной неподалеку от места, где жили Санджей, Джеймс и Итан, Эмми недолго думая сняла ее, поскольку стоимость аренды была вполне разумной. Ну просто идеальный вариант: на три станции ближе к Ватерлоо и очень удобно для вечеринок с ночевкой. Все пространство квартиры принадлежало Эмми. Санджей очень надеялся, что однажды, в не слишком отдаленном будущем, девушка предложит ему тоже перебраться сюда, но подгонять ее он ни в коем случае не собирался. Меньше всего Эмми сейчас требовался кто-то, пытающийся ее контролировать. И потом, торопиться некуда, времени у них предостаточно.

Джейк вызвался наблюдать за вывозом вещей Эмми из дома Тоби. Он стоял у входной двери с невозмутимостью начальника охраны президента, благодаря чему все прошло сравнительно гладко.

Орудуя строительным резаком, Санджей вскрыл очередную коробку. В комнате приятно запахло старыми книгами. Этот запах смешался с ароматом цветов, которые он купил по дороге сюда, чтобы сделать новое жилище Эмми более уютным, и запахом генеральной уборки, которую они на пару устроили утром.

– Эмми, можно тебя спросить?

– Разумеется.

– Ты бы хотела познакомиться с моими родителями? Мы можем в воскресенье съездить к ним на ланч.

– С огромным удовольствием! – ответила девушка. – Мне просто не терпится познакомиться с Мирой. Уверена, что сразу ее полюблю.

– Но не настолько, насколько она полюбит тебя, – сказал Санджей. – В общем, я тебя предупредил.

Он достал мобильник и набрал сообщение:

Мама, я могу в воскресенье приехать на ланч со своей подругой?

После недолгой паузы на экране появился ответ:

С ПОДРУГОЙ?!

Затем последовала лавина эмодзи, явно выбранных наугад. Он счел все это за положительный ответ.

Достав из коробки охапку книг, Санджей принялся расставлять их на нижней полке. Одна из них заставила его замереть и мысленно перенестись на несколько месяцев назад. Это была «Ребекка» Дафны Дюморье.

– На что ты смотришь? – заинтересовалась Эмми, появляясь рядом.

– На обложку «Ребекки». Мне понравился этот роман.

– Мне тоже.

– И что ты думаешь о миссис Дэнверс? – спросил Санджей.

Но как и в прошлый раз, Эмми не ответила на его вопрос. Вместо этого она наклонилась и так крепко поцеловала Санджея, что у него закружилась голова.