Люди разбитых надежд

Когда мы вышли на берег, женщина бросилась к нам. Она начала отчитывать меня и рассказывать как опасно принимать наркотики. Я соглашалась с ней, пока они не пригрозили вызвать полицию, тогда я замолчала. По моим ногам стекала вода, джинсы мокрыми сморчками прилипли к коже. Становилось холодно, мои зубы выбивали дробь. Женщина пошла звать полицию, ее муж держал меня за руку. Я ощутила, как он резко сжал ее, это заставило меня вырваться.

Вода плескалась в туфлях, когда я шла через парк. Мои ноги закоченели и когда они касались земли, острая боль пронизывала все мое тело.

Но в скором времени я забыла о боли, потому что совсем другие мысли охватили меня. Если Бог в самом деле возложил на меня миссию, то людям это скорее всего не понравится. Определенным людям. Плохим людям. Меня могут убить. Нет, этого не может быть. Конечно, они убьют меня. Нет. Да. Я сняла туфли и шла дальше, оставляя следы босых ног на мокрой траве. Газон был широкий и мне казалось, что я никогда не дойду до его конца. Удары сердца отражались во всем теле, заставляя ускорить шаг. Я могла видеть стволы ружей, направленные на меня из-за деревьев. Они убьют меня. Они не убьют меня.

Наконец я вышла на тротуар. Цемент обжег мои подошвы, и я остановилась от этого жгучей боли. Я подняла ногу: с раны на подошве сочилась кровь, смешиваясь с песком и травой. Но я не могла задерживаться, поскольку была уверена, что люди смотрят на меня из окон. И у всех у них в руках оружие.

Может Бог поместил меня в больницу для моей безопасности. Ведь блуждая по улицами я становилась хорошей мишенью. Может Бог боялся оставить меня в обычной палате. Заговорщики могли бы тогда легко отравить меня.

Может…

Я замедлила шаг. Парк выходил на современную городскую улицу с рядами похожих между собой кирпичных домов по обеим сторонам. Я старалась не обращать внимания на занавески, которые медленно отодвигались в каждом окне. С каждым шагом я тихо молилась, чтобы Он привел меня к больнице, в безопасность. Я понимала, что идти еще далеко. Я молилась, чтобы Бог указал мне дорогу. Но одна улица выводила на другую с такими же домами. Я начинала паниковать, мое сердце перепугано колотилось в груди. Я увеличила скорость, стараясь не обращать внимания на острую боль в ноге. Холодный пот выступил на моих губах, сильно хотелось в туалет.

В конце концов, Бог должен был дать ответ. В конце улицы была маленькая церковь. Я могла зайти туда, отдохнуть минутку и подумать.

Церковь стояла на небольшом холме; приблизившись к ней я увидела, что это католическая церковь. Сначала я подошла к дому пастора, но он был заперт. К главному входу вела винтообразная лестница, и я побежала по ней, прыгая через одну — две ступеньки. Двери были открыты, я вбежала и быстро закрыла их за собой. Наконец я была защищена. Наконец я находилась вне опасности.

В церкви никого не было, и она казалась очень просторной. Проход между лавками был покрыт ковром, от которого шло тепло, согревающее мои ноги. Оглядевшись вокруг, я сделала длинный, признательный вздох. Витражи на окнах изображали Бога—Отца, Марию и Иисуса. Они были будто живые, и хотелось притронуться и поцеловать каждого. Они ласково улыбались мне. Но прекраснейшими были статуи перед алтарем. Фарфоровое изображение Марии чистого белого цвета находилось по одну сторону. Оно сразу же привлекло мое внимание. Я тихо, осторожно подошла к ней, чтобы не нарушить торжественности момента. Она наклонила ко мне голову будто к своему ребенку. О, каким прекрасным было ее лицо! В ее глазах сосредоточилось больше доброты, чем в глазах всех людей, которых я когда-нибудь встречала и встречу в своей жизни. То, что я не католичка, здесь ничего не решало, я нашла приют, где меня приняли. Я отошла от Марии, чтобы посмотреть на статую Христа. Я смущалась перед ними, даже чувствовала себя виновной. Я хотела поговорить с ними. Это было мне просто необходимо, необходимо, как воздух. Мне вспомнились гимны, которые я знала с детства. Я вспомнила: мы с отцом идем к церкви, он держит меня за руку и уговаривает не стыдиться, таким способом заговаривая мои страхи. Потом я запела. Сначала тихо, мягко, но в скором времени я выкрикивала слова из сокровеннейших глубин своей души. Мне хотелось остаться здесь навсегда и забыть о больнице, врачах и даже о Бобби.

Мое одиночество нарушил священник, который неожиданно появился возле меня. Я не видела, как он зашел. Пастор улыбнулся. Я улыбнулась ему в ответ. Приятным голосом он сказал, что он должен отслужить мессу, а я задерживаю его. Он попросил меня выйти. Я кивнула в знак согласия, и, повернувшись, чтобы уйти, увидела, что в церкви полно людей. Тысячи лиц, белые, черные, безобразные сливались перед моими глазами. Я с ужасом смотрела на их змеиные языки, которые быстро высовывались и сразу же прятались. Люди с передних рядов внимательно смотрели на меня, и судорога проходила по моему телу от их холодных взглядов. Я не могла пошевелить конечностями. Они будто налились свинцом. Кровь застыла в морщинах на лицах прихожан…